Сибирские огни, 1959, № 6

Нарост продолговатый, напоминает сжатые губы, и еле заметен на стволе. — Тут была какая-то рана, со временем кора затянула ее. Ты думаешь, ее сделал человек? — Зачем думаю? Знаю. Он вбил в дерево колышек, котелок вешал, ремни вешал, всякий разный вещи. Потом колышек сгнил, упал, а место заросло ко­ рою. Давай хорошо смотри, может, колышек еще не пропал совсем, — и старик стал посохом разрывать под елкой многолетние наслоения хвои. В выещке между толстых корней он нашел кости. Время изъело их, они позеленели, но без труда можно было угадать, что это остатки седла. Теперь не было сомнения: здесь когда-то были люди! Внимательно рассматривая, мы нашли на кости вырезанные два креста. И Улукиткан вдруг помрачнел. Что-то они напоминали ему, или он прочел на жалких остатках кости какую-то трагедию! Старик с еще большим вниманием осматривает ель, топчется возле кам­ ней, что-то додумывает, видимо, ему еще не все ясно. А я доволен, что найде­ ны следы пребывания здесь людей, что наконец-то, может быть, мы находимся на правильном пути к перевалу, большего нам ничего не нужно. Снимаю котом­ ку, собираю сушняк, разжигаю костер. На душе вдруг становится необыкновенно легко и даже окружающие нас скалы потеряли свой суровый облик. — Чай варить будем, это хорошо... — говорит Улукиткан, снимая с пле­ ча бердану и присаживаясь к огню. — Как думаешь, если люди был тут и на­ до было тут надолго вещи положить, какое место он выбирал для лабаза? — Я бы сделал лабаз вон там, в чаще, — и показываю ему на густой ельник. — Ага. Может, и там... Мало-мало — кушаем, потом искать будем. — Что искать? — Лабаз. — Какой? — удивляюсь я. — Ты хорошо смотрел, а голова работай плохо. Помнишь, Осикта гово­ рил, один люди, имя его Карарбах, давно-давно ходил через Становой, назад не вернулся. Это он тут табором стоял. — Да ты что, Улукиткан! Ведь это было лет тридцать назад, а то и боль­ ше, как можно угадать, что тут была стоянка Карарбаха? Он смеется. — Говорю тебе, где бы человек ни ходил, след от него не отстанет. Разве не видишь? Рог, что лежал под елью, он от седла. А на нем что вырезано? Два креста. Это родовая метка Карарбаха, я знаю. Хороший люди был, шибко­ жалко. — Он что, умер? — удивился я. — Однако, пропал. Тут ему беда случился, большой, вот и не вернулся... И старик стал рассказывать, последовательно восстанавливать картину происшедших здесь так много лет назад событий. Никогда еще он так меня не поражал своей способностью логически анализировать неприметные для нас фанты. — Если глаза твои не знают, что видят, пусть уши помогут им. Слушай,, старик будет толмачить. Я искал тут огнище, а его нет, значит, у Карарбаха не было чума. Однако, без огня люди жить не могут. Как думаешь, зачем он сюда два камня принес, рядом положил?.. Не знаешь? Тут стояла его палатка, а на камнях железная печь. Посмотри, с какой стороны около камня есть уголь. В той стороне у печки дверцы были и выход из палатки. Теперь ты по­ нимаешь? Иди, найди уголь. Действительно, возле одного камня я под мхом нашел несколько угольков и легко представил, как стояла печь и палатка. — Теперь слушай и думай, почему Карарбах оставил тут на колышке сед­ ла? Оленей потерял! Такие седла из рота и кости эвенк зря не бросит. Вот я и Думаю: если он всех оленей потерял, то вещи бросил тут в ельнике; не всех