Сибирские огни, 1959, № 6

— Нет, память дырявый стал, ничего не держит, только глазам верю. Ду­ маю, там есть перевал. — Еще немного поднимемся, увидим. — Да, да, ходить надо, скоро ходить, однако, дождь будет, — беспокойно оглядывается старик. Подъем крутой. По россыпям. Улукиткан отстает, все чаще приседает отдох­ нуть'и с тревогой прислушивается к ветру. Где-то за бесконечными грядами гор бушует Охотское море, рождая непогоду. Я оглядываюсь: туман на дне ущелья вспучился, залил молочной гущей боковые лощины, поднимается на верх отро­ гов. Надо бы возвращаться, но вершина манит к себе... Ветер усиливается. Облака заслоняют солнце. Хотя еще нет дождя, но ли­ шайники уже напитались влагой, рвутся под ногами, обнажая скользкие кор­ ни, — того и гляди упадешь. Улукиткан по пути перевертывает камни. — Для чего ты это делаешь? — спрашиваю. — Так надо делать, когда идеть по новому месту, по россыпи, — отвечает старик. — Примета, что ли, какая? — Нет. Ты тоже так после будешь делать. Нас торопит непогода. Ветер несет влажную пыль и холод. Снизу густой ис­ париной давит туман. Небо свинцовое. Мы выходим на последнюю террасу, за которой совсем близко пологие вершины гольца, заваленные обломками разва­ лившихся скал. Улукиткан опускается на камень, коленки дрожат, голова без­ вольно падает на грудь, дыхание прерывается сухим кашлем. — Ты подожди здесь, — говорю я проводнику, — я сам выйду наверх... — Кажется, пришла старость, ходить не могу. Однако тебе.одному не на­ до, придет туман — горя наберешься. Маленько отдохнем, потом пойдем вместе. Я похожу еще! — закончил он уверенно. Какая воля к жизни, к борьбе живет в этом хилом на вид старике! Какая непобедимость! Мне невольно вспоминается лиственница, упрямо вцепив­ шаяся в скалу и горделиво нацелившаяся единственной зеленой веткой на вер­ шину гольца!.. На западном горизонте дождь прикрыл мутной завесой Становой. Но в кон­ туре ближних отрогов мы теперь хорошо видим глубокую седловину, замечен­ ную стариком еще с «прилавка». Может быть, это н есть перевал?! Однако подступы к нему и дно седла прячутся под плотным туманом. К со­ жалению, даже с этой высоты нам не удается взглянуть на вершину восточно­ го истока — ее заслоняют гребни гольца, на котором мы находимся. Мы должны подняться на вершину, чтобы узнать, нет ли и тут прохода через водораздель­ ную линию хребта. — Идем, — тихо произносит Улукиткан. И встает. Мы берем последний подъем. Мокрая нижняя рубашка липнет к спине. Но­ ги с трудом удерживаются на шатких камнях. Но у самой вершины крутизна вдруг переламывается. Идти легче, можно лавировать между каменных глыб, на­ валенных друг на друга. Отяжелевшие тучи падают на горы, но ветер поднимает их, толкает даль­ ше. Все же нам удается, хотя и ненадолго, опередить разгулявшуюся непогоду. Как оказалось, голец, на который мы поднялись, не имеет отдельной верши­ ны, он представляет собой изорванный гребень, сложенный все из тех же угло­ ватых обломков скал и простирающийся вначале на восток, а затем круто пово­ рачивающий почти на север. И там, где он сливается со Становым, заметно ка­ кое-то понижение главной линии хребта; есть ли это седловина, за которой пой­ дет спуск к Алданскому нагорью, угадать нельзя все из-за того же тумана. Стоять наверху невозможно, ветер осатанел, рвет и мечет. Мы находим ми­ нутный приют под камнями. Намечаем план завтрашнего дня. Решаемся со ста­ риком, прежде всего, обследовать западную седловину, она как будто вселяет