Сибирские огни, 1959, № 5

ко крыша сарая отремонтирована заново, сочно желтеет драньем и но­ вым берестом. Сердце у Андрея мучительно сжалось. Он заставил себя отвернуть­ ся, потому что в кухонной половине дома открыто окно, и хотя шел он, глядя в сторону, но спиной и всем своим существом чувствовал на себе взгляд матери. Чуть подальше, за домом, на песчаном бугре, играли ребятишки. Не раз видевшие проходящие мимо партии арестантов, ребятишки при­ выкли к этому и нисколько их не боялись. Вот и сегодня, прекратив иг­ ру, они с любопытством рассматривали чалдонов1 с железными цепями на ногах. Комок подкатился к горлу Андрея, туман застилал глаза, ведь здесь, среди этих ребятишек, наверняка находится его сын. Половину своей жизни отдал бы Андрей за то, чтобы подойти к сыну, взять его на руки, поцеловать, прижать к груди. Но который же из них сын? Не тот ли вон, синеглазый, с облупившимся носом? Нет, судя по фотокарточке — вот этот, темно-русый, в синей рубашонке, с черными, как спелая че­ ремуха, глазами. Придерживая левой рукой штаники, мальчик широко раскрытыми глазами удивленно уставился на чалдона в казачьей фу­ ражке, который так пристально смотрит на него, и по серым, небритым щекам чалдона катятся крупные, как горошины, слезы. Мальчик и не по­ дозревал, что он, впервые в его маленькой жизни, смотрел на своего отца. — Сынок... Ванюша, — со стоном прохрипел Андрей, протягивая мальчику руки. Он уже повернулся и шагнул бы к сыну, если бы его во­ время не удержал Швалов. Андрей не слышал грозного окрика конвойного, не видел, как он за­ махнулся на него штыком. Чувствуя, что у него подкашиваются ноги, он судорожно ухватился за Степана. Так, держась за него, и добрел он до этапа. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ П Е РВАЯ Между крупными казачьими станицами, в лощине, со всех сторон окруженной горами, приютилась небольшая крестьянская деревушка Горный Зерентуй. Три улицы деревушки, с церковью посередине, веером раскинулись по каменистому косогору. Густые заросли лесной чащобы — молодого березняка, боярышника, осинника, ерника и багульника — вплотную подошли к огородам села с трех сторон и тянутся далеко по склонам сопок. Хорошо здесь весной, когда вокруг зазеленеет лес, зацветет багуль­ ник, белым цветом оденутся кусты дикой яблони, черемухи, а в напоен­ ном их ароматами воздухе малиновым звоном заливаются жаворонки, на разные лады свистят, щебечут щеглы, красногрудые снегири, чечетки и множество других птиц. u Но не этим знаменит Горный Зерентуй, ибо он всего лишь неболь­ шой уголок чудесной природы солнечного Забайкалья. Страшная слава была у Горного Зерентуя — здесь, севернее деревни, расположилась у подножья большой горы каторжная тюрьма. Обнесенная высокой камен­ ной оградой, с вышками для часовых на углах, тюрьма, если посмотреть на нее с высоты птичьего полета, напоминала собою букву «Т». Внутри ограды помещались баня, прачечная, хлебопекарня и отгороженный 1 Чалдонами обычно называют жителей Сибири, в дореволюционном же Забайкалье чалдонами звали каторжников.