Сибирские огни, 1959, № 5

ливает заколосившийся пырей, медом пахнет подсыхающая кошенина. На бугре, в сотне шагов от тракта, около островерхого балагана круж­ ком сидят косари, обедают. За балаганом чернеют телеги, чуть примет­ ный курится дымок костра. Вдали под горой темнеет большой колок, а за ним также угадыва­ ется дым от костра. Колок этот хорошо знаком Андрею, и студеный ключ, что бьет из-под горы, и луг по ту сторону колка, и степь, густо за ­ росшая голубичником. Четыре года назад работал он здесь на сенокосе с двумя братьями и женой Наташей— в тот год они поженились, а осе­ нью он ушел на службу. Этого сенокоса Андрею не забыть никогда, и теперь, глядя на колок, Андрей видел в воображении картины той чудес­ ной поры. И как же хорошо было косить ранним утром, когда на востоке, по­ минутно меняя краски, играет, разгорается заря. Отбитые с вечера ли­ товки легко прошибают густую, мокрую от росы, траву. Утренний холо­ док приятно освежает лица, потные спины косарей. А вечера после ра­ боты — разве можно забыть их? В тот год на бугре, вблизи этого колка, расположилось четыре балагана. После захода солнца у ярко пылающе­ го костра собиралась молодежь, и сколько же там было веселья! Сколь­ ко песен перепели тогда! Пели так хорошо, что даже уставшие за день старики охотно слушали их до поздней ночи... И вот он идет мимо этих покосов, мимо родимых полей в кандалах — на вечную каторгу! Во второй половине дня, верстах в десяти от своего села, произошло то, чего так опасался Андрей: встреча с односельчанами. Семья его со­ седей работала на сенокосе около самого тракта, старик Епифанцев с двумя сыновьями и невесткой гребли сухое и зеленое, как лук, сено. Заслышав дробный перезвон кандалов, все четверо остановились, с любопытством и состраданием смотрели на проходившую мимо партию арестантов. Старший сын старика, Георгий только в прошлом году вер­ нулся со службы. Загорелый до черноты, в мокрой от пота нательной рубахе, он, прислонив к плечу грабли, закуривал из кисета и, заметив в серой массе кандальников двух казаков, внимательно стал смотреть на них. Чтобы не встретиться с Георгием взглядом, Андрей потупился. Он не видел, как изумленно взметнулись у Георгия брови, а кисет выпал у него из рук. В село входили перед вечером. Ж ара спала, низко над горизонтом склонилось солнце, на пыльную дорогу от домов и построек ложились длинные, косые тени. Тракт здесь пролег посередине одной из улиц се­ ла. И как раз в этой-то улице и находился дом Чугуевского. По обе стороны дороги далеко растянулись дома, усадьбы казаков. В селе пустынно. Все, от мала до велика, в поле, на покосе, дома лишь старики, старухи да бабы с ребятишками, они-то и глазеют на пар­ тию из оград и открытых окон. Андрей не смотрит по сторонам, избега­ ет любопытных взглядов сельчан, чтобы не узнали его, не рассказали родным. Однако от пятистенного дома с тесовой крышей и белыми на­ личниками, что видится впереди, не может оторвать Андрей горестного взгляда. Ведь в этом доме родился он и вырос. Здесь живут близкие его сердцу люди, ждут от него весточки и уже подсчитывают месяцы, когда вернется он к родному очагу... За эти три с половиной года почти ничего не изменилось в усадьбе Чугуевских. Так же приветливо, четырьмя окнами, смотрит в улицу ста­ рый, но еще очень крепкий дом,.та же скамеечка стоит у тесовых ворот в улице. В огороде так же желтеют крупные шляпки подсолнухов, ярко рдеет малиновый мак. По-прежнему возле амбара торчком стоит куча березняка, заготовленного для ремонта телег и на разные поделки. Толь­