Сибирские огни, 1959, № 5

становится и Михаил Демин в лириче­ ских миниатюрах и в стихах, тяготею­ щих к рассказу, балладе. Она приведет его к настоящей зрелости, если поэт точно определит ее направление, если солнце, вставшее над строителями ма­ гистрали, будет озарять его стихи. И л ь я С у х о в УРОКИ ПЕРВОГО ОПЫТА ПГывают романы, содержание кото- " рых исчерпывается самое боль­ шее двумя банальными фразами, и не­ доумеваешь, зачем исписано столько бумаги, чтоб выразить так мало и так поверхностно. Есть рассказы, даже для этого малого жанра, краткие, удивитель­ но экономные, но в них такая бездна содержания, что невольно думаешь, дру­ гому здесь хватило бы на объемистый роман. Сила и глубина художественных обобщений никогда не находилась в прямой зависимости от жанра произве­ дения. Между тем к рассказу иногда мы относились, да и сейчас некоторые от­ носятся как к жанру не просто малому, но и легонькому, в котором будто бы закрепляются лишь мгновенные впечат­ ления и мелкие события, рисуются ку­ сочки, частицы нашей большой и много­ гранной жизни. Все это не более как за­ блуждение, легко опрокидываемое опы­ том русской литературы. Но оно стой­ кое и, к сожалению, находит свое при­ менение в художественной практике. В самом деле, что, кроме потрясаю­ щей легкости содержания, можно обна­ ружить в таком рассказе Ю. Магалифа, как «Тюль на занавеску»? Девушка Таня получила зарплату, учла все свои расходы и убедилась — осталось пятьдесят рублей, которые можно положить на сберкнижку или истратить на тюлевую занавеску, ее дав­ нишнюю мечту. Но входит соседка Мур­ ка и просит: «Дай сорок рублей, жду Александра Васильевича, абажур новый надо купить.» Об Александре Василье­ виче, о Саше, и его приходе взволнован­ но думала и Таня, однако, не колеблясь, она отдает соседке эти пятьдесят руб­ лей: покупай абажур! Приходит Саша, и выясняется: да, он говорил, шутил с Та­ ниной соседкой, но собирался и пришел он в общежитие за ней, Таней, и при­ глашает ее погулять. Оглядывая ком­ натку, Саша между прочим заметил: «Очень хорошо, что окошко ничем не занавешено: к чему закрывать основной источник света!» Тут тьма всяких «тонкостей», но беда в том, что ради них, собственно, и написан этот рассказ. А психологиче­ ские изыски и ньюансы имеют вес толь­ ко в том случае, если несут с собою большое содержание. Да, здесь запечат­ лены какие-то мгновения в жизни трех молодых людей, и они их как-то харак­ теризуют, но во имя чего они автором закреплены в рассказе — осталось его тайной. Очевидно одно: это не те мгно­ вения, которые, по выражению В. Бе­ линского, «сосредоточивают столько жизни, сколько не изжить ее и в века». А ведь великий критик говорил как раз о тех мгновениях, которые уловлены и запечатлены в тесные рамки рассказа. Не менее легковесен рассказ «Аким- чик и Мусенька». В нем уже без всяких тонкостей рассказана банальнейшая ис­ тория о том, как властная Мусенька ко­ мандовала и строжилась над своим ува­ жаемым на производстве, но перед ней безгласым муженьком Акимчиком. В юмористических рассказах прошлого и нашего века такие истории варьирова­ лись на разный лад. Ю. Магалиф повто­ рил ее не без юмора, но и только. В самом большом рассказе «Одолень- трава» содержится хорошая и верная мысль: труд — целитель душевных ран человека. Здесь уместен тот психологи­ ческий анализ поведения героини, кото­ рый пытается сделать автор. Женщину оставил любимый ею муж. Она потрясе­ на, обессилена, раздавлена тяжестью своего горя. Люди окружают ее внима­ нием и заботой, но впервые относитель­ но спокойно, без сновидений уснула она после того, как множество неотложных дел, предстоящих на завтра, обступили ее со всех сторон. Все правильно, но, к сожалению, снова и в этом рассказе Ю. Магалифа пленяют изыски и краси­ вости. Есть в нем и трагедийный, почти вещий сон, и лес, который подавлял своим безмолвным величием, и цветы одолень-трава, которые дарит ей внима­ тельный человек, и, конечно, очищаю­ щая гроза с ливнем, и пушкинские стро­ ки — «все, все, что гибелью грозит...». Подробно, пышно и — не ново. Тут же рядом на двух-трех страницах рассказа­ но о большом горе старой женщины Ха­ кимы Нургалиевны, потерявшей мужа и дочь. Она тоже трудом залечивала свои раны. Но рассказано об этом про­ сто, без «поэтической» мякины и ваты, и потому производит нужное впечатле­ ние. В чем основной недостаток таких и подобных им произведений? В том, что источник их — не жизнь, а литература, в том, что написаны они по образу и по­ добию уже существующих произведе­ ний, только без оригинального решения взятой темы, без наполнения рассказов- тем своим и неповторимым, что несет в литературу каждый молодой писатель из своего жизненного опыта. Когда же Ю. Магалиф замечает в на­ шей жизни явления крупного смыслово­ го значения и пытается решить их по-