Сибирские огни, 1959, № 5

И с современностью... Я считаю, что роман очень современен, хотя значи­ тельная часть романа построена на изо­ бражении событий и судеб, далеких от современности. Смелость и самостоя­ тельность в идейно-художественном плане, смелость художественного реше­ ния поднятых вопросов — это драго­ ценное качество вообще, которое нуж­ дается во всяческом поощрении. И мне нравится, что автор не боится ярких красок, резких жестов, острых ситуаций и характеристик, не боится грубых и острых мазков. Это очень су­ щественно и связано одно с другим: если найдено свое решение вопроса, ав­ тор будет смелее пиеать, а если нет, он будет писать на среднеарифметическом уровне. Стремление к остроте ситуаций и характеров составляет положительную черту книги. И третье, что хотелось отметить, — это чувство слова, чувство языка. Это роман не безъязычный. Прочитаешь первые полторы страницы, — и сразу видишь, почему это — художественная литература. Интересен пейзаж, интересны харак­ теры... Возьмите хотя бы описание дерев­ ни. Видишь эту деревню! Этого в нашей литературе мало... В романе нет серо­ сти! Мне кажется, что «Повитель» — одно из самых интересных произведе­ ний последнего времени, и издательство «Советский писатель», в частности, не так уж много выпускает таких романов. Что мы здесь имеем? — «Битва в пу­ ти», «Братья Ершовы», вот, пожалуй, и все... Роман необходимо издать в Моск­ ве с хорошими иллюстрациями». Г. Колесникова, соглашаясь с тем, что «Повитель» — одно из лучших про­ изведений последних лет, отметила, что новая деревня во второй части романа изображена без должной яркости, что данные первым планом отрицательные персонажи заслоняют светлое в совре­ менной деревне. Следует подумать обо всем этом при переиздании романа в «Советском писателе». Затем выступил JI. Соболев. «Нужно подчеркнуть такое качество романа,—сказал он,—которое мы назы­ ваем мастерством. Книга по-литератор­ ски очень крепко сделана. Она написана ярким выпуклым языком. Здесь все чув­ ствуется почти на ощупь, каждое слово зримо стоит на месте. И за счет этого получается та емкость, которую мы и наблюдаем в книге. Считаю, что роман А. Иванова — прекрасная антитеза тому, что я говорил на съезде относительно серости и рас­ плывчатости нашей литературы. В этом: доме нет лишней щели, и он не развали­ вается, стоит плотно. Получается некая плотная ткань повествования. И даже не лаконизм писателя привле­ кает, а уменье его отбирать то необхо­ димое, что должно идти в литературу. И с этой точки зрения правилен упрек С. Сартакова, относительно конца книги. В романе конец хочется видеть дру­ гим, хочется какого-то музыкального звучания последнего аккорда. Растяги­ вать всю эту историю нельзя. Надо ска­ зать все так, чтобы читатель подумал: «Неужели кончился роман»?. Может быть, не нужно сцены суда? Но там есть драгоценные вещи, в ча­ стности, когда Анисья приносит узелок. Это замечательный эпизод. Та самая Ависка, которую Григорий травил соба­ ками из-за куска хлеба, теперь приносит ему этот кусок! Но это можно дать где- то раньше. Чем еще привлекает книга? Она при­ влекает убедительной, удивительной лепкой характеров, которая так нужна и от которой мы долгие годы отвыкали. А это такая вещь, которая ослепляет и в небольшом рассказе. Я хочу высказать свои мысли по по­ воду споров товарищей насчет юного поколения — Поленьки и Пети. Петра я принимаю таким, каков он есть. Сущ­ ность его образа объясняется тем страш­ ным одиночеством, в котором растет Петя в отцовском доме. Он растет, как слабый прутик, отец старается его со­ вершенно сломить, он не хочет выра­ стить сына-комсомольца. Конечно, можно было бы образ Пет­ ра строить по-другому. Можно было бы показать, что наслед­ ственные особенности Бородиных оказа­ лись в Петре-младшем в новом качестве, проявились на новой основе, и противо­ поставить Григорию другого титана. Григорий — титан собственничества, одиночества, а его сын Петр—титан но­ вой советской, социалистической мора­ ли. Когда отец ударил Петра, он должен был вцепиться в него зубами. А раз этого не произошло,— значит образ Петра задуман и построен совершенно по-другому. И такое построение образа Петра совершенно правомерно, и даже естественно. Естественно, потому что от такого собственнического зерна не может возникнуть сильный, революцион­ ный деятель, если он не попадет с са­ мого начала в иную обстановку. В нем — жажда протеста, но это фронда, по­ тому что он не может выйти из этой об­ становки, тем более, что его никуда не пускают, он и комсомола не знает, и ни­ чего не знает. Есть большая правда в том, что страшная почти символическая фигура собственника, кулака Григория, давит на своих детей и выращивает их такими. А как они будут выкарабкиваться из этого, как придут к новому началу — покажет жизнь. Об этом надо писать новую книгу. Но вот неправильно, на мой взгляд, построен образ Поленьки. Не может она, живя в такой семье ,' быть инсти­ туткой. А она — институтка и город­