Сибирские огни, 1959, № 5

ду Улукиткана. Старик вчера ушел с Трофимом к Становому. Но как быть с Глебом, он совершенно босой, а из запасной обуви ни одна пара не лезет на его «медвежью лапу». Опять забота Василию Николаевичу. Он что-то кроит из бре­ зента, пришивает выпрошенную у Николая лосину я явно досадует на Глеба. А тому хоть бы что: кажется, повторись наводнение, он и с места не сдвинул­ ся бы... Николай с трудом собрал оленей. Эти дни не было гнуса, и животные, благодушествуя, разбрелись далеко по дайте в поисках свежего корма. Мы бы­ стро свернули лагерь и, не задерживаясь, даже с какой-то радостью, покинули негостеприимное устье Лучи, принесшее нам столько неприятностей. Небо прозрачное. Теплая тайга уже живет своей шумной суетою; без умол­ ку перекликаются птицы, как бы спеша наверстать потерянный день, шныряют над водой стрекозы и даже появились пауты, чудом пережившие ураган. В чи­ стом воздухе запах свежей зелени, разопревшей хвои. Первым препятствием оказалась скала. Даже при низком уровне воды ее нельзя обойти со стороны реки. Пришлось брать штурмом. Бедные животные, с каким трудом они поднялись наверх, карабкаясь по крупным камням! Вообще вьючные олени всегда вызывают во мне чувство сострадания. Уж очень при­ митивна их упряжка, а то, что их связывают друг за друга гуськом, голов по дееятыдвенадцать, быстро изматывает их силы. За скалой черным пологом стелется лохматый ельник. Разросся он до не­ вероятной плотности, прикрыв топкую почву густым сумраком. В этом лесу редко вспорхнет птица, не увидишь следа зверя, не держится и белка. В мяг­ ком зеленом мху глохнут шаги каравана. Идем следом Улукиткана. В поисках лучшего пути он обходит болота, то­ пи и проделывает замысловатые петли между стволами упавших деревьев. А там, где молодой ельник непроходимой стеной преграждает путь каравану, на помощь приходит пальма или топор. После долгих блужданий по лесу мы выходим к маленькому озерцу, чудес­ ному по своей дикости, неповторимому по красоте. Из леса на него наплывает бархатистый густой брусничник, а тени береговых елей, опрокинувшись остры­ ми вершинами, четко отражаются в зеркале воды, и кажется, на дне озера ле­ жит расплавленным серебром огромное солнце. Какой-то удивительный покой в этом уголке. Кажется, что именно отсюда он и разливается поздними вечерами по необъятной тайге. Километра через три мы перебрели Лучу, вышли к новой протоке, про­ мытой последним наводнением. Ельник остается позади, обрываясь высокой стеной у реки. Протока приводит нас к Зее, там Улукиткан свернул вправо, ушел на север по могучей лиственничной тайге. После ельника здесь светлее, уютнее, много свежей зелени. Даль манит к себе грядами заснеженных гор, черными скалами, нависающими над дикими ущельями. Это — Становой вылез из-за боковых отрогов! При мысли, что мы вступаем в пределы этих таинственных гор, невольно поддаемся особому на­ строению, пожалуй, даже торжественному, будто близка награда за пройденный нелегкий путь. Хочется знать, что готовит нам этот мрачный великан, распла­ ставшийся затаившимся зверем на пути к Алданскому нагорью? Возвышенность, наплывающая справа на долину, теснит нас к озеру. Улу­ киткан со своим караваном несколько раз пытался пробиться к реке, но туда не пускает болото. Мы точно копируем его неудачи, сами ищем переход и, нако­ нец, бредем буквально по пояс через трясину, добираемся до берега Зеи. Тут и ночуем. Глеб далеко отстал. Мы уже поставили палатку, разожгли костер, а он только что явился на стан, — беспомощный, весь мокрый. Оказывается, парень искупался в болоте и, не выжав одежду, шел нашим следом. Василий Николае­ вич не выдержал, стащил с него штаны, рубашку, выкрутил и помог Глебу на­ деть их.