Сибирские огни, 1959, № 4

Как пришибленный, смотрел Савва в спину уходящей невестке. — Господи боже мой! — чуть слышно прошептал он, бессильно опускаясь на подножье сусека. — Что же теперь делать-то? До какого страму дожил, боже мой милостивый!.. Нажил невестушку, чтоб ее гро­ мом убило. А ведь озлилась-то как, чуток не ахнула безменом-то по баш­ ке. Д а ладно, хоть никого поблизости-то не пригодилось, ославила бы на весь поселок. Вот и поживи тут, попробуй. Теперь совсем от рук ото­ бьется. Ах, прах тебя побери! Думал... того... как лучше сделать, сыну подмогнуть, а оно вон как повернулось! Но самое худшее было впереди. Утром следующего дня, когда Семен еще спал, а Макаровна на кух­ не готовила завтрак , Савва Саввич вышел на крыльцо, по-хозяйски огля­ делся вокруг. Всходило солнце. На крышах построек, на изгороди, на телегах и на ступеньках крыльца чуть заметно белел первый куржак. Во дворах мычали коровы, брякали ведрами бабы, в ограде суетились поденщики. Они уже позавтракали в зимовье, запрягают коней в две телеги, куда усаживаются бабы-поденщицы с серпами. Увидев Настю, Савва Саввич остановился, удивленно вскинув брови. Настя отдельно от всех сама з а ­ прягала рыжего, вислозадого иноходца в легонькую, на железном ходу, пролетку, положила в нее мешок, видимо, с харчами. Начиная догады­ ваться, в чем дело, Савва Саввич со вздохом покачал головой, опустился на стул. А Настя, идя к дому, перекинулась словами с женщинами, засмея­ лась чему-то. Поднявшись на веранду, она, не взглянув на свекра, про­ шла в дом и вскоре же вышла обратно со свертком постели в руках. Против Саввы Саввича она остановилась и тоном приказа изрекла: — На заимку я еду, к Егору, нечего мне тут околачиваться. Крякнув с досады, Савва Саввич хотел что-то сказать, но так и ос­ тался с открытым ртом. Д а и что теперь скажешь ей? В нем закипела злость, но он понимал, что запретить Насте ехать теперь уже не в си­ лах. И только для того, чтобы сказать хотя что-нибудь, скосил глаза в сторону, задыхаясь от злости, буркнул: — Залоги там... боронить пора. Настя, скаля белые, как сахар-рафинад, зубы, улыбнулась и вконец доконала старика: — А это уж на месте виднее будет, что надо делать. Сама дога­ даюсь. Штоб тебя волки разорвали, проклятая, — красный от бессиль­ ной злости, ругался Савва Саввич, глядя вслед уходящей Насте. — З а ­ брала волю-то, да ишо и издиется, ехидна. Как же я на старости лет вляпался? Первым человеком был на всю станицу, с атаманом—за руч­ ку, весь поселок в руках держал, командовал, как хотел, а теперь, гос­ поди... молодухе поддался. Из ограды, следом за поденщиками, выехала на пролетке Настя. В раскрытые ворота зашла соседская свинья и около- большого ам ­ бара принялась пахать носом землю. А Савва Саввич все сидел и бормотал ругательства: — Уехала, мерзавка! Ишо, чего доброго, разболтает там всем про мое ночное пришествие. О-ой, чо теперь будет! Пропаду! Видит бог — пропаду! — и, погрозив себе кулаком, Саввич с ожесточением ухватил­ ся за бороду В это время на веранде появилась Макаровна. Поставив на стол кипящий самовар, она удивленно взглянула на мужа и участливо спро­ сила: — Что с тобой, Саввич?