Сибирские огни, 1959, № 4

Савва Саввич сокрушенно вздохнул. Он жалел Семена, но, досадуя на его мужское бессилие, часто думал об этом и с некоторых пор сам стал заглядываться на сноху. А она, как на грех, все более хорошела. З а это время она чуть пополнела, а лицо ее так и пламенело румянцем. Словно цвела Настя на зависть людям. И всякий раз, когда Савва Сав­ вич смотрел на красавицу невестку, лезли ему в голову грешные мысли: «Эх, Семен, Семен, с такой девкой совладать не можешь... А что, еже­ ли... господи милостивый, спаси и помилуй». Он гнал от себя эти мыс­ ли, а они все настойчивее приходили на ум. Вот и теперь, загородив­ шись от Семена самоваром, старик украдкой поглядывал туда, где ра ­ ботали бабы, оглаживал Настю блудливым взглядом. Она стояла к не­ му спиной, склонив гибкий стан, колотила по конопле трепалом, из-под коричневой юбки матово белели голые полноикрые ноги. «Оно ведь и... тово... не для себя одного постараться, а вроде... сыну родному помочь! Молодку к дому привязать... А он, тем часом, бог даст, подлечится, взой­ дет в полную плепорцию. Оно и ладно будет. А то учудит еще чего На- стька...» — оправдывался старик перед собой. После завтрака Семен взял брезентовый плащ-дождевик и, уходя из дому, сказал отцу, что сегодня едет в Звягино на станичный сход. Он пробыл в станице весь день и остался там ночевать. В эту ночь Савва Саввич поздно не ложился спать. Стояла у него в глазах Настя, манила к себе. Дождавшись, когда заснула Макаровна, он тихонько слез с кровати и, крадучись, как вор, двинулся к Насте. Вот и дверь в ее комнату, Саввич легонько нажал на филенчатую створку, открываясь, она скрипнула, и старик замер, холодея от страха. Однако в доме по-прежнему было тихо. Савва Саввич, бесшумно дви­ гая ногами, подкрался к дивану, где спала Настя. Глаза его так освои­ лись с темнотой, что он хорошо видел спящую невестку, ее лицо, рассы­ панные по подушке черные волосы, из-под ватного одеяла смутно беле­ ло колено. Стараясь не дышать и чувствуя, как в груди его усиленно заколотилось сердце, старик склонился над Настей, осторожно коснулся рукой одеяла, — Настя не проснулась. Тогда он дрожащей рукой от­ вернул край одеяла, — и в тот же миг Настя испуганно вскрикнула: — А?! Кто это? — Руки ее машинально взметнулись вверх. Потом, как лопнувшая пружина, мгновенно распрямившись, она вскочила с по­ стели, ухватила свекра за воротник, и тут Саввичу показалось, что его по уху ударили поленом... Как подкошенный плюхнулся он на диван, вско­ чил было на ноги, но от второго подзатыльника щукой вылетел в кори­ дор. Опомнился он уже у себя на кровати. К счастью для него, М ака­ ровна так крепко спала, что не слыхала никакого шума. Не проснулась она и тогда, когда Савва Саввич, забыв всякую предосторожность, бух­ нулся в постель, толкнув старуху локтем. Она только повернулась к не­ му спиной, промычала что-то невнятное, почмокала во сне губами. «Боже ты мой, что я наделал!» — досадуя на самого себя, думал Савва Саввич, ощупывая вспухнувшую от удара шишку на левом вис­ ке. Он потрогал рукой ухо, одеревеневший от боли затылок, провел ру­ кой по шее и, к ужасу своему, обнаружил, что в руке Насти вместе с оторванным воротником остался и гайтан с золотым крестиком. Д осад ­ нее всего было то, что крестик-то ему подарила Макаровна ко дню соро­ калетия их супружеской жизни. — Вот так попа-ал! — леденея при мысли о предстоящем позорном скандале, шептал Савва Саввич. — Господи боже мой, Микола-чудо- творец, спаси и помилуй раба божьего Савву многогрешного. Съест ме­ ня старуха, прямо-таки сырого съест. — И, тяжко вздыхая, ощупывал распухшее ухо. Так он и промучился всю ночь. А утром, чуть свет, из­ бегая встречи с Настей, оседлал Сивку и уехал на заимку.