Сибирские огни, 1959, № 4

— То-то же. — Егорушка, Миша, ужинать идите, — крикнула мать. В маленькой комнатушке все было по-прежнему, и каждая вещь находилась на том же месте, как и много лет тому назад, и все содержа­ лось в таком же порядке и чистоте. Весь передний угол занимала божница с иконами. Там — Егор это хорошо знал — лежали отцовские письма с войны и квитанции на пода­ ти. На стенах — пожелтевшие от времени фотографии. На одной из них отец и мать с маленьким Егором на руках. На другой отец и еще два чубатых казака стоят с обнаженными шашками. Есть фотографии, где он заснят верхом на коне с пикой, есть групповые — человек по д вад ­ цать и более казаков. С фотографий Егор перевел взгляд на окна. Оконные стекла все так же кое-где желтеют заплатками из бересты, но все они чисто про­ мыты, протерты. На подоконниках много цветов в глиняных горшочках. Все чисто, опрятно. Желтизной отливает проскобленный пол, на сундуке, на скамьях коврики из разноцветных лоскутков. Как золотой, блестит начищенный самовар. И зба наполнена медяным ароматом под­ сыхающей травы и дикого клевера, усыпавшими пол. «И всегда у нее чистота, порядок, везде она успевает — и в доме, и в огороде, и в людях поработать, — с восхищением думал про мать Егор. — Вот Настя-то бы ей ко двору пришлась, она бы уж из нее сде­ лала хозяйку». Платоновна угощала сыновей. — Сама-то, мама, садись с нами, — попросил Егор. — Хватит, не носи больше ничего, и так наготовила, как на свадьбу. — Эх-эх, Егорушка, доживу ли я до свадьбы твоей,—уж и не знаю. Не идет у меня из головы служба твоя анафемская. После ужина братья отправились на вечерку. На следующий день Егор проснулся поздно. Михаил уже ушел к хозяину, мать подоила коров, проводила их на пастбище, сходила на речку за водой и приготовила завтрак . После завтрака Егор наточил на бруске широкий плотничий топор, занялся хозяйством. Покосившиеся от времени плетни во дворе и коровьей стайке были подперты обломками жердей. Разыскав в ограде десяток лиственничных кольев, Егор надежно вбил их на аршин в землю, поругивая беззабот­ ного Мишку, а плетни накрепко привязал к ним свитыми в кольцо т а ­ ловыми прутьями. Потом починил ворота, а взамен подгнившей стойки под старым желобом поставил новую. В этот день Егор, впервые в жизни, почувствовал себя хозяином. И радостна была ему эта работа «на себя», он так увлекся ею, что и не з а ­ метил, как пролетело время, солнце подвинулось к полудню. Он забыл даж е про Настю. — Эх, мать честная, до чего ж е хорошо-то на своей-то работе. — Воткнув топор в березовый обрубок, Егор сел на перевернутое кверху дном корыто, закурил и, глубоко вздохнув, покачал головой. — Хоть с годик поработать бы дома, по своей воле. Привез бы к себе Настю, и з а ­ жили бы дома припеваючи. Мама бы дома находилась, а мы с Настю- шей работали. Вот оно и было бы счастье, лучшего мы (Ты и не желали. И все-таки он подавил в себе желание остаться еще на денек у м а ­ тери и после обеда засобирался в дорогу. Все свое обмундирование, вме­ сте с сумами и ш аип ^ решил оставить дома и, распрощавшись с ма­ терью, провожаемый ее взглядами, полными нежной грусти, выехал в Антоновку. В сумерки он надеялся уже быть там, где будет поджидать его Настя.