Сибирские огни, 1959, № 4

•— Неладно дело! Молодой штой-то... не в порядке... сам-то... — Что же теперь делать-то? Люди-то сидят, ждут. — Не знаю, прямо-таки не знаю, сроду так не приходилось на свадьбах. — Но ты же дружка, Лукич, — жалобно упрашивал Савва Саввич, — смыслишь в этом деле, придумай чего-нибудь... А уж я тебя отбла­ годарю! — Ладно, Савва Саввич. Схожу туда еще раз, немного погодя. Но и во второй и в третий раз сходил Лукич в спальню, и все безре­ зультатно. Савва Саввич, пристыженный и рассвирепевший, бегал по горнице, не находя себе места. Ожидая благополучного исхода «брачно­ го часа», он приготовился к продолжению пирушки, с ломью посуды, благоразумно убрав со стола дорогостоящие графины, фарфоровые с по­ золотой чашки, сахарницы и стеклянные вазы. И вот тебе на... Рубашки нет и, как видно, не будет. В полной растерянности остановился он перед Лукичом, только что вышедшим от молодых. — Что же делать-то будем? — нервно пожимая руками, в который раз спрашивал он Лукича. — И позор на всю округу, и как быть с гостя­ ми, ума не приложу. — Ничего, — утешал его Лукич, — гостям объявим, что молодые нездоровы, попросим их начать «большой пир», и дело в шляпе. А насчет Семена не сумлевайся, вылечу его опосля свадьбы, — и, не замечая, что сам себе противоречит, закончил: — Мне с таким делом не раз приходи­ лось сталкиваться. Савве Саввичу ничего не оставалось, как согласиться с доводами Лукича. Кое-как успокоившись, низко кланяясь гостям, он объявил: — Прошу не осудить, господа честные! Молодым что-то... тово... не здоровится. А раз такое дело, пожелаем им доброго здоровья. И зна­ чит, тово... без них откушаем нашего хлеба-соли. Начнем, господа, наш большой пир, прошу. Гости только этого и ждали, все сразу подняли стаканы, чокаясь, дружно выпили, кто-то даж е разбил свой стакан, но его примеру никто не последовал. В остальном все пошло по-старому, вновь застучали но­ жи, вилки, заиграл гармонист. «Большой пир» начался. Посторонних зрителей Савва Саввич с помощью Лукича выпрово­ дил из дому и со двора, накрепко закрыл за ними ворота. В горнице ста­ ло просторнее, хотя шум и гам еще более усилились. На столах появились третьи, сладкие блюда. Только мало осталось за столами гостей. Многих поборол хмель, и лежали они в горнице, в со­ седней комнате, в коридоре, лежали на полу, на скамьях. Гаврила Крю­ ков храпел под столом, атаман со старшиной дремали, обнявшись, не сходя с места. А те, что еще не свалились, развлекались, как могли. Од­ ни, сидя за столом, на разные голоса тянули какую-то заунывную ста­ ринную песню. Остальные трудились посреди комнаты, тешились пляс­ кой. Охмелевший, но еще крепко державшийся на ногах Трофим плясал «Комаринского» с женой соседа. Не старая еще, поджарая соседка шла по кругу, виляя подолом длинной юбки. За ней, выкидывая затейливые коленца, по пятам шел вспотевший Трофим и то дробно выстукивал каблуками чечетку, то, кинув руки в боки, замедлял пляс, припевая: — Ох, тетушка Карповна. У тебя шуба бархатна. У меня шапка кожана, В кабаке была заложена. Э-э-эх ты-ы!