Сибирские огни, 1959, № 4

Наполнив все стаканы и пузатые рюмки, Савва Саввдч обратился к новобрачным с речью и залпом осушил свой стакан. Гости немедленно последовали примеру хозяина. —г С новобрачными тебя, Савва Саввич! — Ура-а-а! Урр-рра-а! — С законным браком вас! — Примайте наше проздравленьице! — Горько, горько-о-о! — Целуй, Настюша, целуй! — толкая локтем, шептала Марфа. Настя встала и, повернувшись к Семену, нагнулась к нему, плотно сж ала зубы и, зажмурившись, трижды коснулась щекой его тонких мокрых, липких губ. -г- Крепче целуй! — Горько-о-о! А Савва Саввич с Лукичом уже вновь наполнили стаканы. Гармо­ нист заиграл «столовую»... Веселье разгоралось. А Настя сидела непо­ движно, уставившись глазами в одну точку и думала все об одном: «Го­ ша, милый мой Гоша, лежишь ты хворый, из-за меня же, и ничего не знаешь. Ох, простишь ли ты меня, сокол мой ясный?» — Што ты, моя милушка, господь-то с тобой,—встревожилась М ар­ фа, придвигая к Насте рюмку с вином. — Накось, выпей маленько да закуси-ка вот холодцом. Ты и к еде не притронулася, сидишь, будто к а ­ менная. Уж не с глазу ли это с тобой, моя милая? Настя ничего не ответила. Она и не слышала Марфы. «И за что это господь меня наказывает? — думала она. — Уж, видно, и на роду мне написано страдать. Эх, судьба ты моя разнесчастная...» Настя слепо верила, что у каждого человека своя непреодолимая судьба. Верил в это и Егор. Им обоим и в голову не молго прийти — протестовать, заявить во всеуслышание: «Что вы делаете?! Ведь мы лю­ бим. друг друга! Мы желаем быть мужем и женой. Кто же дал вам пра­ во насильно разлучать нас?» И Настя страдала молча, покорившись злой судьбе. Судьба — она всегда служила для всех страдающих людей оправданием любой неспра­ ведливости. «Судьба» — ее ведь и никаким конем не объедешь. Судьба — чему быть, того не миновать. С Семеном Настя сегодня не обмолвилась ни единым словом. Р я ­ дом с нею и рослым, широкоплечим братом он походил на подростка, случайно затесавшегося в компанию взрослых. Он чувствовал это, видел, что сельчане—те, что вон там, в коридоре и у порога,—откровенно смеют­ ся над ним, и злился, нервно теребя под столом бахрому скатерти. Само­ любивый по натуре, он и мысли не допускал, что недостоин Насти, нао­ борот, считал, что осчастливил ее, сделав своей женой, вытащил из нужды. «Завидуют, сволочи, чужому счастью», — думал он и, обращаясь к брату, шипел: — Долго эти голодранцы толкаться здесь будут? Скажи, чтобы гнали их в шею! -г- Чудак! — добродушно усмехнулся Трофим и, выпив только что налитый стакан, понюхал ломоть хлеба, закусил огурцом. — Чего они тебе надоели? Пусть поинтересуются, вить свадьба же. — А чего они зубы-то скалят? — Ну и беда, что же им, плакать, что ли? У нас не похороны. В это время кто-то из гостей запел: —Ска-ка-ал ка-а-зак чере-ез доли-и...