Сибирские огни, 1959, № 4

— Приду. ...Выбирать коня Егору помогал Ермоха. Это было дня через два после первой встречи Егора и Насти у омета. На просьбы Егора выдать ему заработанного коня, хозяин только сегодня дал согласие, очевидно потому, что работники привезли из лесу на редкость хорошие, сухостойные дрова. Обрадованный Егор сразу же после обеда потянул за собой во двор уставшего от работы Ермоху. Конский молодняк находился отдельно и от рабочих лошадей, и от выездных. Тут были годовалые жеребята-стригунки, двухлетние и стар­ ше кобылки. Вместе с молодняком находилась и старая хромая кобыли­ ца. Она еще в ранней молодости изувечила себе заднюю ногу, и держал ее хозяин за то, что уж очень хороших жеребят рожала она ежегодно. Как только работники вошли во двор, молодые лошади забеспокои­ лись. Ш арахаясь по сторонам, они жались к изгороди, грудились по уг­ лам и, пугливо озираясь на людей, пряли ушами. Посередине двора ос­ талась лишь хромая кобыла, но и та, перестав хрустеть сеном, насторо­ женно вскинула красивую сухую голову и, всхрапывая, нервно раздува­ ла тонкие ноздри, косилась на вошедших черным, влажно блестящим глазом. — Я ведь из тех хотел, дядя Ермоха, — Егор кивнул на двор, где находились рабочие лошади. — Серого облюбовал, во-он, какого нынче обучали. — Серого? —■Ермоха изумленно воззрился на Егора. *— Д а ты, па­ ря, в уме ли? На такую падлу раззарился. — Чем же он плохой? Ростом два аршина, масти хорошей. — Ростом? Тебе ведь на нем не собак вешать, а служить придется! А рази это строевик? Ты на грудь-то посмотри, ведь она у него, как у черпела1. Ноги длинны, а туша коротка, и шея то же самое, голова, как у быка, толстая, глаза круглые. Не-ет, нет, не подойдет. Ты, я вижу, в конях-то разбираешься, как цыган в библии. — Смирный он, дядя Ермоха. — Смирный? А ты казак, али баба, которой смирного коня надо, капусту поливать? Разговариваешь, как дите малое! Вот, ежели хочешь, чтобы у тебя дивствительно конь строевой был, а не кляча водовозная, как энтот серый, так послушай старика. Вот возьми конька—во-он к уг- лу-то стоит, гнедой. Во, видишь, голову поднял, уши навострил. Это конь, я понимаю! Смотри, до чего он длинный и весь впереду, ножки, как вы­ точенные, копыта стаканчиком, а голова! Ты на голову посмотри, дер- жит-то ее как? Орел, одно слово, орел. Глаза продолговатые, умница. Грудь широкая, а шаг какой, вон он побежал! Д а ты смотри, побежка- то, побежка-то какая? — горячился Ермоха, хватая Егора за руку. Ста­ рик словно переродился, помолодел, бородатое лицо его порозовело, глаза искрились радостью. Очевидно, вспомнил он то время, когда был первым джигитом в сотне, не раз схватывал призы на смотрах. И теперь, подогретый этими воспоминаниями, он тормошил Егора, восторженно выкрикивал, следя глазами за гнедым. — Ах ты, мать твою за ногу, да на таком коне джигитовать... препятствия брать., господи ты, боже мой! Переступь под ним, ей-богу, переступь, вот наплюй мне в глаза , ежели вру! Батюшки вы мои, до чего же приятственный конь! — А выйдет ли он ростом-то? — Не городи ерунду! Ты всмотрись хорошенько, он теперь пят­ надцати вершков будет. А вить ему три года, за год-то он смело до двух аршин дотянет, куда же ишо, в строй пятнадцати с половиной вершков принимают. А потом, ты обрати внимание на родовую, вить отец-то у не­ го Ястреб, а мать — вот она, Гнедуха хромая, он и мастью в ее пошел. 1 Ч е р п е л — г о д о в а л ы й ж е р е б е н о к .