Сибирские огни, 1959, № 4

Настя посмотрела в сторону двора, на мгновение задумалась и, кив­ нув головой в знак согласия, пошла к дому. В этот вечер Егор еще засветло постарался управиться со всеми ра ­ ботами: помог Матрене убрать скотину, напоил лошадей, задал им на ночь корма и, наскоро поужинав, вышел. Ермохе сказал, что идет по д е ­ лу к одному из заречных парней. Еще не совсем стемнело, когда Егор пришел к омету. На западе тле­ л а полоска зари, небо заволакивалось темными, мохнатыми тучами, с Ингодинской стороны тянуло ветерком. Егор, запахнувшись в козли­ ную доху, привалился спиной к омету, прислушался. Тишина. Лишь кое-где тявкают собаки, иногда проскрипят по ули­ це полозья, пройдет шумная ватага парней, а вон там — фыркают и по­ хрустывают сеном л ош ад и - Время от времени Егор заходил сбоку омета и принимался теребить солому, делая в ней углубление, где бы можно было, в случае чего, спря­ таться. Солома вытеребливалась с большим трудом. Омет был старый, и она слежалась в нем, как спрессованная. «Но где же она? Придет или не придет?» — думал Егор, напрягая зрение и слух. Но вот там, где-то около бани, или у телячьей стайки, скрипнули ворота, и вскоре присмотревшийся к темноте Егор увидел: в соседнем дворе метнулась тень. — Она! — сердце у Егора словно прыгнуло. Он подошел к воротам, отрыл их и, схватив Настю за руку, подвел ее к омету, где вырыл углуб­ ление, так что можно сесть в него вдвоем. — Ну, зачем звал? Говори живее! — Настя оглянулась вокруг, по­ правила на голове платок. — Настюшка! — Егор накинул ей на плечи доху, усадил ее в соло­ му, сам сел рядом. — Не пришлось рассказать тебе всего. Слушай те­ перь. Я не обману тебя, всю правду расскажу. Тогда, как увидел тебя, — и от ума отстал, сроду так со мной не бывало. Настюша, бежим со* мной? — Что, что? — Бежим, говорю! Ко мне домой, в Верхние Ключи, сорок верст отсюда. Там у меня мать, брат моложе меня. Живем мы — прямо скажу — бедно, домишко имеем, огород, корову с теленком, да вот коня я з а ­ работал — строевика, вот и все наше хозяйство. Сам я в работниках здесь нахожусь. Теперь решай сама, я с тобой, Настасья, начистоту, без обману; ежели согласна, махнем отсюда, повенчаемся, и все в порядке. А богатство, я так думаю, дело наживное. — Д а черт с ним, и с богатством, я на него сроду не зарилась. Толь­ ко ты чего-то несуразное говоришь. Не знаешь меня совсем, и я — тебя. Хоть и посчитала за жениха. Кабы не ты, может, и... — Она хотела ска­ зать: «Может, и передумала бы сюда из дому-то...» — но сдержалась. — Отсюда мне, конечно, на все четыре стороны бежать бы,— горестно про­ говорила она, — а все-таки... — Что, Настюша? Ты подумай: ведь у нас как с тобой пути-то в жи з­ ни встретилися. Бежим, милая! — Пойду я... — сказала Настя, вставая. — Хватятся еще... искать станут... — Обожди, Настя! Завтра , как приедем с Ермохой из лесу, потре­ бую у хозяина коня своего. Скажу, что обучать его надо, к службе л а ­ дить. Ну, а сани, сбрую выпрошу у Архипа Лукьянова и вечером скажу тебе, — торопился все высказать Егор. Ему чудилось, что Настя в ду- ше-то согласна бежать с ним. — Ты завтра-то придешь сюда, Настюша? Настя смотрела на него долго, пристально, потом повернулась и уж е на ходу, через плечо, тихо ответила: