Сибирские огни, 1959, № 4

— Не надо, Семен, не надо! — прошептала Настя и, упираясь ру­ ками в грудь Егора, откинулась головой назад . — Настюша... Настюша... — клонясь к ней, повторял Егор и даже при лунном свете разглядел , как густо она покраснела. — Хватит! — резко воскликнула Настя, вырываясь из рук Егора. — Ты, Семен, смотри, не лапай , а то я живо поверну оглобли. — Эх, Настюша... какая ты... ну да ладно, не буду. — Уж как ая есть, вся тут, — Настя оглянулась на дом, заговори­ ла тише. — Ты вот что, у меня одежа спрятана в сеннике, подожди ме­ ня здесь, я скоро, — и, быстро отбежав от Егора, она, скрипнув ворота­ ми, скрылась на сеновале. «Вот это девушка... аж сердце защемило! — ошалело думал. Егор, стоя посредине двора. Несмотря на мороз, ему стало жарко, дышал он глубоко и прерывисто, как запаленный конь. — И вот эту красавицу шакалы запленовать хотят, обманом ее захватить. Ну, уж не-ет, не будет по-вашему. Только как это сделать-то? Рассказывать-то ей... Постой, мать честная, как оно получается? Ведь она меня за жениха приняла, Семеном меня называла. Вот оно что-о! И по всему видать, я по душе пришелся ей, согласна бежать-то, — от радости у Егора захватило дух, — со мной бежать. Теперь, ежели открыть ей всю правду, что же полу­ чится? Нет уж, лучше помолчу, в Антоновке разберемся. — Он шумно вздохнул и в отчаянной решимости д аж е скрипнул зубами . — Моя Н а ­ стя, — и никаких гвоздей! Никто не помешает. Вот Степана жалковато , да и неловко вроде... Ну, да ведь он ж е на ней все равно не женится, сам мне сказал ... А я?» Путаница в голове Егора усилилась. Невольно возникали вопро­ сы: «А я? Ведь мне тоже на тот год на службу. А даст ли Настин отец «бумагу»? А как быть с отработкой за обмундирование? Отдаст ли хо­ зяин уже почти заработанного коня?» Но он гнал от себя эти мысли, твердо решив — увезти Настю сна­ чала в Антоновку (сейчас другого выхода нет), а затем домой, женить­ ся... а там будь что будет. В доме стукнула дверь, на крыльце скрипнула половица. Вздрогнув от неожиданности, Егор отбежал к стайке, притаился за углом. — Настя! — услыхал он хрипловатый мужской басок с крыльца. «Наверно, отец», — подумал Егор. — Настя! — повторил мужчина и, помолчав, заговорил ворчливым тоном. — Это куда же унесло-то ее на ночь глядя? Опять к Катьке? Эка непоседа какая , прости господи! К ак ни ругай — ей все нипочем. — И, громко зевнув, пошел в изОу. Только за ним захлопнулась дверь, из сеновала с узелком в руках показалась Настя, подбеж ала к Егору. — Ох, как набоялась я, Семен! Д ум ала , искать пойдет он. А ты, не­ бось, заж далс я меня? Идем живее... ...А за гумном около тройки творилось несусветное: продрогший от холода Максим Прокофьевич держал под уздцы не стоящих на месте, горячившихся лошадей, а сам, не переставая ругаться, приплясывал, чтобы согреть стынущие ноги. Сдерживать лошадей ему помогал Се­ мен, для этого он взмостился на переднее сиденье, тянул изо всей си­ ленки за вожжи. Бросив узел под сиденье, Егор помог М арфе потеплее одеть Настю и, усадив в кошеву, укрыл ей ноги одеялом. А затем, не слушая, что говорил ему Максим, надел доху и сел рядом с Семеном. — Отпускай! — крикнул он Максиму, принимая от Семена вожжи. — Ничего, ничего, старина, не бойся! — Сейчас, сейчас, подожди,—отпустив лошадей, Максим отпрянул в сторону и еле успел ухватиться за грядку кошевы, встать на запятки.