Сибирские огни, 1959, № 4

появились у него друзья. Познакомился с молодой белокурой девушкой Наташей, стал провожать ее с вечерок и однажды жестоко подрался из- за нее с одним из зареченских парней. Зима в этот год наступила раньше обычного, снегу выпало много, а морозы стояли на редкость суровые. Работали дотемна. Хозяин заду ­ мал строить новый пятистенный дом и заставил батраков возить с пади Листвянки бревна. Однажды Егор с Ермохой, утомленные, сидели поздним вечером в зимовье и пили чай. — У нас новости, — сообщила сидевшая на скамье у печки Мат­ рена. — Сын хозяйский женится. — Неужто Сенька? — удивленно воскликнул Ермоха. — Вот это здорово! Нашлась-таки какая-то дура. — Совсем не дура, а девушка такая, что любо. — Кто же все-таки? Откудова? — Из Соснонки. Федора Чмутина дочь Настя. — Поди, врут еще? — Ничего не врут, сама вчера видела, ездила туда вместе с Семе­ ном и Марфой Дидючихой. Я и к сестре моей Палагее сходила, она мне и рассказала, как Марфа-то всю осень ездила в Сосновку, сговаривала Настю. А потом я и сама видела невесту... — Дидючиха, она, конешно... от ее не отцепишься... — Ермоха, по­ чему-то осердившись, с шумом отодвинул от себя стакан. — Эта ведьма у попа теленка выпросит. Ермоха вылез из-за стола, кушаком вытер вспотевшее лицо и, заку­ рив трубку, сел около стола на пол. В зимовье пахло свежеиспеченным хлебом, было очень жарко. Поэтому и Егор, выйдя из-за стола, лег на пол. Сегодня он устал больше обычного и теперь, растянувшись на мяг­ кой соломе, с удовольствием ощущал, как холодок, что тянул от двери по полу, освежал босые, натруженные за день ноги, и по всему телу р а з ­ ливалась приятная истома. А Матрена, убирая со стола и перемывая по­ суду, не переставала говорить о предстоящей свадьбе. — Теперь уж все. Вчера Семен-то и невесту посмотрел, радехонек, пондравилась. Д а и как ему не радоваться, красавицы лучше и не сы­ скать. И молода еще, с зимней Миколы восемнадцатый годок пошел. Задаток привезли от ее, полушалок люстриновый. Господи ты, боже мой, — сокрушался Ермоха, хмуря брови. — Неужели пондравился ей этот чудик? — А чего не пондравиться-то? Я как посмотрела вчера на Семена, когда сидел он там за столом в парадном углу, так чем не жених? Р у ­ башка на ем голубая, шелковая, при часах, чубчик ему Марфа налади­ ла , а чтоб повыше-то он казался , она под его две подушки подложила. Тут как раз и Настя зашла в избу. Не знаю, разглядела она Семена или нет и того ж е разу обратно. Мы с Марфой не сробели, за ей в сени, взяли ее на притуган. Она, было, и так, и сяк. И «подумать надо», и все такое, да разве против Марфы устоишь? Все обошлось, как надо, скру­ тили девку, дала слово, чтобы на второй день рождества приезжали з а ней, и задаток отдала. Ермоха зло крякнул, плюнул на пол и молча, ожесточенно принял­ ся выколачивать трубку об ножку стола. — Эх, тетка Матрена, — горестно вздохнув, заговорил молчавший до этого Егор, — нехорошо это, вы... Ведь обманули девушку. И з-за вас теперь будет она, бедняга, всю жизнь мучиться с этим уродом. Ну, за то, что он мал ростом, да горбатый, нельзя винить чело­ века, такое со всяким может случиться, — возразил Ермоха. — У нас в станице был Кирсантий Нилыч Федореев, такой ж е маленький, горба­ тый, а что про него скажешь плохого? Хороший был человек! Мастер на