Сибирские огни, 1959, № 4

- - «Люди-то они, видать, добрые, — мысленно определил Егор, — мне еще и не приходилось у таких робить. Наши-то богачи вбн какие зверю­ ги». После чаю хозяин повел Егора показывать хозяйство, сарай, где сто­ яли телеги, висели хомуты и прочая сбруя, и помещение для жилья — зимовье с нарами и земляным пологи. — Тут вот и располагайся, —- показал он Егору место на нарах. — Сегодня с пашни возвернется Ермоха-работник, завтра с ним поедешь на пахоту, быков будешь погонять. Из зимовья пошли во дворы, переполненные окотом, только что при­ гнанным с пастбища. — Ачька-ачь-ачь! — помахивая палочкой, Савва Саввич ласково покрикивал на лениво расступавшихся перед ним коров и молодых не­ рабочих быков, — ишь-ты, какая , тово, сердитая ачька! Эта пеструшка- то семинтайской породы, хоро-ошая будет коровка. А этих вот бычков-то можно бы запрягать нынче, да что-то, тово, жалко стало, пусть уж, Хри­ стос с ними, погуляют нонешнее лето. Солнце уже закатилось, на западе багрянцем полыхала заря, пахло прелым навозом и парным молоком. Скуластая, похожая на бурятку скотница Матрена и две молодые поденщицы доили коров, ведрами но­ сили молоко на освещенную лампой веранду, откуда доносилось ровное гудение еще невиданного Егором сепаратора. В сумерки с пашни приехал Ермоха — пожилой, но еще довольно крепкий, кряжистый бородач, одетый в синюю, заплатанную на локтях рубаху и холстинные штаны, измазанные дегтем. На голове его была старенькая, похожая на блин, казачья фуражка. — Как порабатывается, Ермошенька? — спросил Савва Саввич. — Робим, как все, — сердито буркнул Ермоха и, не глядя на хо­ зяина, принялся распрягать лошадь. — Бычки, тово, не худеют? — Чего им худеть. — Ж ар а вить стоит, Ермоша, гнус донимает. Ты уж, Ермоша, ут- речком-то, тово, пораньше вставай, холодку прихватывай. — Знаю, не маленький. — Ермоха отнес хомут в сарай, повел ло ­ шадей во двор. Егору показалось странным, почему это батрак так не­ почтительно, д аж е грубо отвечает на вопросы такого добродушного хо­ зяина. Ужинали батраки в зимовье, где скотница (она же и стряпуха) М ат­ рена поставила им ужин. При свете керосиновой лампы Ермоха пока­ зался Егору не таким уж сердитым, как в разговоре с хозяином. Глаза его, с сеткой мелких морщинок по углам смотрели из-под кустистых бро­ вей даж е добродушно. И, словно в подтверждение этого, Ермоха, ото­ двинув от себя пустую миску, заговорил с Егором самым дружелюбным тоном: — Надолго закабалился? — Надолго, —- со вздохом ответил Егор. — Атаман запродал до самой службы. — A-а, из казаков, значит. — С Верхних Ключей, Заозерской станицы. Егор приосмелел и после ухода Матрены, когда стали укладываться спать, сам заговорил с Ермохой: -— А хозяин-то, кажись, ничего, хороший человек? — Хоро-о-ош, пока спит, а проснется, хуже его не найдешь по все­ му свету. — Неужели? — не веря своим ушам, изумился Егор. — А на вид, смотри, какой добрый и характером вроде мягкий. — Э-э-э, брат, он мягко стелет, да жестко спать. С виду прямо-та­ 3. «Сибирские огни» № 4.