Сибирские огни, 1959, № 4
сделаешь? Ты же не по своей воле, — и, оглядевшись вокруг, словно здесь их могут подслушать, понизил голос: — А мы ему, атаманишке-то этому, отомстим, подожди еще. Вот как пойдем на службу, поймаем его в узком переулке и навтыкаем фонарей под глаза, пусть носит. Егор в ответ только вздохнул. Так и пришлось Егору Ушакову отправляться в Антоновку — батра ком к Савве Саввичу Пантелееву. ГЛАВА Ч ЕТВЕРТАЯ Из дома Егор вышел ранним утром. На востоке ширился — гасил розовую зарю — рассвет. От Ингоды на село надвигался туман. Пере кликались петухи, кое-где дымок поднимался над крышей. Слышалось бряцание ведер, скрип ворот — бабы шли доить коров. К перевозу Егор подошел в тот момент, когда паромщик дед Евлам пий, только что осмотрев поставленные с вечера переметы, босой, с ве дерком в руке, поднимался от реки к шалашу. В ведре у него трепыха лось несколько серебристо-белых чебаков, большой краснопер и два са зана. По случаю хорошего улова дед был в преотличном настроении, не ругал Егора за то, что так рано пришел на перевоз, а только спросил, уже отвязывая паром от причала: — Это куда ж понесло тебя в такую спозарань? — В Антоновку, дедушка, в работники... — А-а-а. На этом разговор закончился. Оттолкнувшись от причала, дед, пе ребирая руками канат, что тянулся через реку, погнал скрипучий паром к противоположному берегу. Егор усердно помогал ему, упираясь в дно длинным шестом. Уплатив деду за перевоз, Егор попрощался с ним, заш агал по тор ной проселочной дороге. Идти по утреннему холодку было легко, прохладно. Мимо потяну лись отяжелевшие от росы кусты тальника, ольхи, отцветающей чере мухи, зеленые полянки со множеством ярко-желтых одуванчиков и сире невой кашки. Поднявшись на горный перевал, Егор остановился и долго смотрел на родное село, освещенное первыми лучами солнца. Улицы села пестре ли скотом, отправляющимся на пастбище, над избами курчавились си зые столбики дыма. Туман рассеялся, и в Ингоде отражались прибреж ные кусты, горы, проплывающие над рекой белые, как хлопья ваты, не большие облака и обгоняющий их треугольник журавлей. «А что, ежели взять, да и вернуться обратно? — на минуту мель кнуло в сознании Егора. — Наняться к кому-нибудь из наших богачей, да и... — Но он тут же и отогнал от себя эту мысль. — Не-е-ет, ничего не выйдет, разве можно пойти супротив атамана? Он тогда со свету сживет и мне попадет, и матери достанется ни за что. Нет уж, видно, судьба моя такая разнесчастная». И он, не оглядываясь, быстро зашагал вниз под гору. Солнце давно уже клонилось к западу, когда Егор подходил к Ан тоновке, отмахав за день более сорока верст. Последнюю часть пути он шел босиком, связанные за голенища ичиги болтались у него за спиной на палке, перекинутой через плечо. На небольшой горе, у подножья ко торой раскинулась Антоновка, Егор сел на придорожный камень, чтобы отдохнуть, обуться. Отсюда ему хорошо было видно обрамленный сопка ми поселок, станцию и линию железной дороги, уходящую долиной к лесистому хребту. Небольшая горная речка, протекающая серединой се ла, делила его надвое. Еще дома от стариков Егор слышал, что населе-
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2