Сибирские огни, 1959, № 4

Казаки, не снимая ни шашек, ни шинелей, усаживались на скамьи, на ящики и доски, положенные на табуретки. Дремин ковшиком разливал водку по кружкам и стаканам, Ермилов- на проворно ставила их на поднос, обносила гостей, приглашая к столу закусить, чем бог послал. Анцыферов, приняв на себя роль кассира-эко- нома, писал прямо на стене осиновым углем: «Расхот взято ведро вотки за 4 рубля хлеба и протчево на 1 рупь 50 коп а всиво на 5 руп. 50 коп». После второго стакана разговоры усилились, слились в такой разно­ голосый гул, что понять, кто и что говорит, стало невозможным. После третьего стакана кто-то из стариков затянул песню: Поехал казак на чужби-и-ину дале-е-еко На добро-ом ко-о-оне он своем вороно-о-ом... И все разом подхватили: О-о-он свою родину навеки поки-и-инул, Ему не верну-у-уться в отеческий дом. Напрасно казачка его молодая И утром и вечером вдаль все глядит. Все ждет-поджидает с далекого края. Когда же к ней милый казак прилетит. Пели все, включая дедов. Высоким тенором заливался Козырь, в л ад басил Анцыферов, подперев рукою щеку, тоненько подтягивала Ерми- ловна. После того, как спели еще одну старинную песню, Дремин завел пля­ совую на мотив украинского гопака: Я в лесу дрова рубил, Рукавицы позабыл... И все хором подхватили: Топор и рукавицы, Рукавицы и топор, Рукавицы-вицы-вицы, Жена мужа не боится, То-опор и рукавицы, Рукавицы и топор. В такт песне притоптывали сапогами, хлопали ладонями, один из к а ­ заков подстукивал концом шашки по пустому ведру, Анцыферов тузил кулаком в печную заслонку, а Дремин тремя ложками выбивал мудреную дробь. Как и следовало ожидать, первым пустился в пляс, мастер на все ру­ ки, Козырь. Ермиловна тоже не утерпела, сложив под пышной грудью ру­ ки, слегка покачивая полной кружкой, она плавно, лебедушкой, пошла по кругу. Солнце склонилось низко над горизонтом, наступал вечер, а гулянка в избе Ермиловны становилась все более шумной, разухабистой. На сте­ не появилась уже третья запись Анцыферова — неровными, скособочен­ ными буквами: «Ишшо взято видро вотки и на рупь калачиков, а всиво забору на 14 руп. 15 коп». Многие уже еле держались на ногах, кто-то крепко опал под скамьей, чьи-то ноги торчали из-под стола, дед Ерема, положив плешивую голову на край стола, тоненько похрапывал, три ста­ рика долго, возле стенки, пробирались к дверям. Очутившись в ограде, они обнялись и, еле двигая отяжелевшими ногами, тронулись со двора вос­ вояси. Пожалуй, и все разошлись бы мирно, если бы двое казаков не з а ­ спорили между собой из-за какой-то пашни. Только их растащили, не до­ пустив до драки, как дюжий чернобородый Силантий Дюков вздумал по-