Сибирские огни, 1959, № 4

речью. Речь эту три дня тому назад ему написал писарь, которого он з а ­ ставил читать написанное вслух несколько раз до тех пор, пока не запом­ нил «речь» наизусть. — Господа казаки , — начал он чуть хрипловатым с перепоя голо­ сом, — севодни мы, значитца, празднуем наш войсковой казачий празд­ ник. Как мы, значитца, есть главная опора его императорского величест­ ва, то мы, значитца, должны... это... как ее... Атаман, забыв заученные слова, сбился. Хмель туманил ему голову. В полной растерянности оглянулся он на писаря, но тот, как назло, отошел в сторону и о чем-то разговаривал с богачом Лыковым. Крякнув с досады, атаман , лишь бы не молчать, забормотал: — Оно, конешно, как я есть среди вас самый главный, и вы, значит­ ца, должны мне подчиняться!.. Так и далее. А что у нас творится? Ежели хотите знать, сплошная страма! Недоимки за нашим поселком накопилось жуткое дело! Из станицы пишут, а такие обормоты, вон как преподобный Козырь, ему хоть кол на голове теши. Так и далее... — Атаман икнул и почему-то спросил: — Чего? Молодежь на бугре покатывалась со смеху, смеялись, покачивая го­ ловами, деды, казаки задней шеренги хохотали, уткнувшись в спины пе­ редних, а те, еле сдерживая хохот, отворачивались, прыскали в бороды. Уваров, яростно округлив глаза, грозил им кулаком из-за спины атамана. А он продолжал все в том же духе и уже заговорил о ремонте поскотины, когда спохватившийся писарь подбежал к нему и, тронув сзади за рукав, зашептал на ухо: — О присяге скажи, мол, отцы наши, деды... — Отцы наши и деды, — нимало не смутившись, перешел атаман с поскотины на военные дела ,—и мы должны помнить воинскую присягу и, значитца, сполнять, терпеливо переносить голод и холод и все нужды ка- зачие. Так и далее. С великим трудом добрался атаман до конца речи и завершил свое выступление призывом к исполнению воинского долга. Обрадованные окончанием речи атамана, казаки ответили громким троекратным «ура!» Началось парадное шествие... Под громкие возгласы собравшихся казаки сдвоенными рядами — по четыре в ряд, — трижды прошли мимо школы. Кончился парад, и, едва Уваров скомандовал: «Разойдись!», сразу же сломался строй, казаки , как горох из мешка, сыпанули к школе, в мо­ мент окружили стариков. По опыту прошлых лет старики знали, что после парада их будут к а ­ чать, и запаслись деньжонками. Каждый из них хранил в рукавице кто четвертачок, кто полтинник, а кто и желтую рублевую бумажку. Серебря­ ный рубль держал в кулаке богатый, но скупой Тит Лыков, но, к великой его досаде, на это раз ему пришлось раскошелиться не на один рубль. Что­ бы подзадорить богачей, хитрый Уваров, заранее сговорившись с ка зак а ­ ми, дал взаимообразно Анцыферову трехрублевку и научил, что с нею сде­ лать, после чего тот немедленно передал ее деду Ереме. Случилось неве­ роятное, после почетного судьи казаки, вопреки обычаю, качнули не бо­ гача Лыкова, а беднейшего из стариков, деда Ерему. — Шпашибо, ребятушки, шпашибо! — шамкал дед, очутившись на ногах и рукавом шубы вытирая выступившие от радости слезы, — вот вам, детушки, на водку, ж а окажанную чешть, — и дед кинул трехрублевку в волчью папаху Анцыферова. Ахнула- толпа, увидев, как щедро расплатился с казаками престаре­ лый бедняк. Лыков так и затрясся от злости. — Ай да дед Ерема, — густым басом рокотал Анцыферов, размахи- 22 '