Сибирские огни, 1959, № 4

лям вслед за последними деньжонками, годовалой телкой и сапогами... Сегодня, в надежде выпросить шинель напрокат, он побывал уже в трех домах, но все неудачно и вот теперь направился к богатой вдове Агафье Уткиной. Повязанная белым, отороченным кружевами, платком, дородная, чернобровая Агафья хозяйничала около ярко топившейся печи, когда в доме, хлопнув дверью, появился Козырь. — Здравствуй, Игнатьевна! — сняв папаху и перекрестившись на иконы, приветствовал он хозяйку. — С праздником. — Вас равным образом, — не выпуская из рук ухвата, Агафья ог­ лянулась на вошедшего. — Проходи, садись, гость будешь. — Гостить-то мне некогда, Игнатьевна, я ведь по делу к тебе. — Что у тебя за дело? — опершись на ухват, Агафья с любопытст­ вом посмотрела на гостя. — Дело, Игнатьевна, такое, — удружи-ка мне на денек шинель по­ койного Прокопия, да и сапогов, если можно. Сегодня наш казачий празд­ ник, на парад надо идти, а у меня, как на грех, шинели подходящей нету. — Это почему же? — Д а оно, видишь, Игнатьевна, как получилось, — Козырь кашля­ нул в кулак, разгладил рыжие усы, придумывая, что бы такое соврать поскладнее, — осенесь поехал на базар с сеном да шинель-то и уронил с возу, какой-то стервец подобрал, да и нос под хвост, присвоил, ни дна бы ему ни покрышки. Так вот и пропала новенькая шинель ни за грош, как в воду канула. А ты, Игнатьевна, не беспокойся, шинель я завтра же воз- верну в полной сохранности, а за выручку приду и отработаю. У тебя вон, я погляжу, и молотьба еще не закончена, и вороха на гумне не провеяны. — Человека-то мне надо на молотьбу.— Агафья подумала и, вздох­ нув, поставила ухват в угол. — Ладно. Уж так и быть, выручу. Она не торопясь прошла в горницу. А выйдя оттуда с шинелью в ру­ ках, остановилась, недоуменно подняла брови. — Я и забыла спросить-то, Игнат Софроныч, ты ведь, однако, в ба ­ тарее служил. — В батарее, Игнатьевна, во второй Забайкальской батарее. — Значит, тебе погоны-то красные надо, а мой-то- служил в первом Верхнеудинском полку, погоны у него желтые, да еще и урядницкие, с лычками. — Это, Игнатьевна, не беда, на сегодняшний день я могу и не быть батарейцем, сойду за полкового, кто ко мне придерется? Лычки отпорю, а завтра обратно пришью. Ростом мы с покойником были одинаковы, так что все будет в этой... как ее... в пропорции. — Ну, если так, то бери. Только уж ты, Софроныч, завтра же и при­ ходи, поработай с недельку, я тебе еще и приплачу, не обижу. — Приду, Игнатьевна, обязательно приду. Раздобрившаяся Агафья снабдила его и обувью. Радостный, помчал­ ся Козырь с сапогами и шинелью под мышкой готовиться к выходу на парад. Поглядеть на празднование пришли и Егор с Алексеем. П арад еще не начинался, хотя казаки были в сборе и, выстроившись в две шеренги, стояли «вольно», разговаривали, курили. С левого фланга к бородачам пристроились молодые казаки двух старших возрастов, те, что готовились к выходу на службу. Большинство стоявших в строю казаков побывало на войнах, в боях и походах. Шинели многих из них были украшены крестами и медалями. Дремин и другие урядники, приказные, выстроились вместе с рядовыми. Маковым цветом рдели красные погоны и лампасы батарейцев, желтым отливали знаки различия полковых. Правофланговым, как^всегда, стоял высокий, могучего телосложения