Сибирские огни, 1959, № 4

щение писателя. Нет, не была JI. Сей- фуллина пассивным созерцателем ста­ рых и новых достопримечательностей Европы. Давно не переиздавалось самое пер­ вое крупное произведение JI. Сейфулли- ной — повесть «Четыре главы», приме­ чательная тем, что в ней живо и взвол­ нованно передавались умонастроения, чувства людей,' стремительность собы­ тий революционной поры. Включена в том «Избранного» и пьеса «Наташа», в которой интересно рассказано об уди­ вительной судьбе простой русской жен­ щины в наше время. Но самая большая заслуга составите­ лей двухтомника заключается в том, что они восстановили первоначальный текст повести «Виринея», испорченный по­ следними изданиями, что они включили некоторые отличные рассказы (правда, далеко не все) двадцатых годов — «Инструктор «красного молодежа». «Налет», «Из рассказов Анны Макси­ мовны». Наконец, они восстановили не­ справедливо забытую талантливую по­ весть «Каин-кабак» (1926). Как и «Перегной», и «Виринея», по­ весть «Каин-кабак» посвящена револю­ ции, гражданской войне, но на новом, последнем ее этапе, в обстановке 1922 года. Перед широкими массами трудящихся, завоевавших Советскую власть, со всею остротою встал вопрос, с чего начать, в каком направлении и как вести хозяйство? Партия большеви­ ков от политики военного коммунизма сделала решительный и научно обосно^ ванный поворот к новой экономической политике. Наступил период ожесточен­ ных схваток, беспощадной борьбы на хозяйственном фронте. Далеко не все успевали за ходом развернувшихся со­ бытий, далеко не все сразу поняли и приняли ленинскую политику. Дальней­ ший путь революции оказался сложным и тернистым. Те же самые партизаны, которые вчера смело и преданно дра­ лись за Советскую власть, сегодня ра­ стерялись, охладели, отошли от рево­ люции, а иные поддались на агитацию, взяли в руки оружие, участвовали в за­ говорах против Советской власти, меч­ тались, искали, мучались. Сложный процесс ломки, происходивший в созна­ нии некоторых людей в изменившихся условиях двадцатых годов, и нашел свое отражение в советской литерату­ ре — у Л. Леонова, А. Толстого, Б. Лав­ ренева. Об этом же рассказала Л. Сей- фуллина в повести «Каин-кабак». Каин-кабак — башкирское название небольшого дальнего хутора^ по-русски оно обозначает Березовый лог. В 1922 году в этом глухом месте «устроил себе логово для запойных дней шум­ ливый человек Григорий Алибаев, пар­ тизанский командир, председатель во­ лостного Уссерганского совета». Григорий Алибаев — крестьянский вожак типа Вершинина из «Бронепоез­ да 14-69» Вс. Иванова. С той только разницей, что нет рядом с ним комму­ ниста Пеклеванова и действует он в иной обстановке, которую ни понять, ни принять не может. «Мне Москва не указ. Власть на ме­ стах, за что боролись? Пускай там гос­ подам потакают, мы буржуям не потат­ чики. Заново брюхо отрастить не дадим, ша-а-алишь!.. У нас как постановили, так не сменяем: мужичий верх, а не гос­ подский». При этом Алибаев не только так го­ ворит, но и делает. Как председатель волостного Совета, он запрещает в своей округе свободную торговлю, содержит отряд по уже отмененной реквизиции продуктов и имущества, ищет, думает, как ему дальше поступить, и попадает к атаману Нехорошеву, организатору заговора против Советской власти. Ата­ ман — авантюрист, свои истинные, антинародные, грабительские цели он скрыл, придумать что-либо для кресть­ ян привлекательное не сумел. Алибаев это первым понял. Вот как выглядела история с заговором в его бесхитрост­ ном рассказе: «Народу понасобирали... Надо было программу, идеологией это называется, придумать. А бес ее выдумает идеоло- гию-то, — это не наше дело. Думали Сибирь отдельным государством объ­ явить, а что потом — не знаем... Стали искать знающих людей. Нехорошев бы­ ло эсеров искал, ну дельных не нашел... Ну чего же — гомозились, гомозились, а дела настоящего не выходит. Одна подготовка, а к чему — не знаю. Мне надоело... Перестал являться, куда ука­ зывали. На дело, говорю, зовите, голый разговор надоел». Далее выяснилось, что мужики во главе с Алибаевым давно уже разгляде­ ли, что «не в свой косяк попали», и от заговора «еще до объявки сбора отста­ вать зачали», поняли: не по пути им с Нехорошевым. А с кем по пути? Куда стремиться? Во имя чего сражаться? — вот проклятые вопросы, обступившие Алибаева в условиях нэпа. Достоинство повести Л. Сейфуллиной состоит в том, что она дала точный и верный психологический анализ душев­ ного состояния умного, честного, широ­ кого по натуре крестьянского вожака, не сумевшего разобраться в сути проис­ ходящего. Не простейший случай инте­ ресовал художника, а самый запутан­ ный. Крестьянин-труженик засомневал­ ся, правильно ли «в городу» поступают. Нет, «не против мужиков» идет Алиба­ ев, а только «против начальства», бур­ жуй ему не товарищ, и драться он с ними будет до последнего. Л. Сейфул- лина рисует его мягко, сочувственно, но так же правдиво, без преувеличений и прикрас, как она это делала, когда рассказывала о Софроне или Виринее. С Алибаевым в повести читатель впервые встречается в самый драмати­