Сибирские огни, 1959, № 4

упокойпой лирики! Поймите меня пра­ вильно! Ведь вы теряете драгоценней­ шее время молодости, перед вами такие необъятные горизонты, какие в ваши Годы нам и не снились! Зачем вы наде­ ли на себя этот маскарад? Черный бар­ х а т , поэтические кудри, томный взгляд? ■Слов нет, положение, как говорится, ^обязывает, и, конечно, к этому костюму 'нужны такие же стихи. «Мы над безд­ ною ступени...». Никакие вы не ступе­ ни, бросьте морочить себе и другим го­ лову. Самое главное, поймите, я не ста­ ла бы вас ругать, если бы не почувст- •вовала, что все это у вас наносное, ис­ кусственно привитое — не знаю только, 'нто над этим постарался, кому это было ■нужно? Она перевела дух и начала уже дру­ гим, мягким тоном: — Послушайте моего совета, Алеша. Здесь, в обстановке ваших декораций, вы не сумеете посмотреть на себя трез­ во, со стороны. Необходимо и как мож- >но скорее вам отсюда уехать, адреса своего никому не оставлять. Универси­ т е т вы все равно забросили, год пропал, уезжайте! Денег с собой возьмите толь­ ко в обрез, лучше всего поезжайте в Сибирь, поступите на самую простую работу куда-нибудь, ну, хоть на лесоза­ готовки, что ли, чтобы поближе быть к природе. Работайте так, чтобы к кон­ цу дня гудели ваши мышцы и глаза слипались от усталости. Не читайте и не пишите никаких стихов. А вот когда . ваши нервы окрепнут, вы увидите жизнь с другой стороны. Вы увидите других 'людей и познаете чувство локтя... И вот тогда, когда вы на все будете смот- .реть другими глазами, тогда, Алеша, вы начнете писать стихи настоящие, та­ лантливые, созвучные вашей молодо­ сти, нашей жизни. И вот эти первые стихи, где бы вы ни были, вы мне при­ шлете их телеграфно, — тут голос ее дрогнул... Начала она говорить запальчиво и даже зло, но последние фразы произне­ сла с такой подкупающей, мягкой улыб­ кой, с взволнованной ласковой материн­ ской интонацией, что на нее нельзя бы­ ло обидеться. Алеша' стоял к нам спиной и смотрел на дорогу, а когда Лидия Николаевна ■замолчала, он резко повернулся, подо­ шел к ней и, ни на кого не глядя, заго­ ворил. Голос у него срывался: — Лидия Николаевна, со мною еще так никто не разговаривал, я ничего вам не отвечу сейчас, я очень взволно­ ван и не пойму, что к чему... Он быстро, ни с кем больше не про- ■стившись, вышел с веранды. Мы все ’как-то примолкли. А мне показалась, что вот сейчас произошло что-то важ­ ное и значительное. Больше Алешу мы не видели. К нам юн не приходил, но его знакомый сообщил, что из Москвы Алеша уехал с геологоразведочной партией куда-то на Алтай. Вскоре началась война, и дальнейшая судьба Алешина не известна... * * * Отгремела война. Начались мирные дни нашей жизни. Понемногу собралась и наша небольшая семья. Лето. Мы после большого перерыва снова на даче. Лидия Николаевна за­ канчивает повесть «На своей земле». Окончив ее, она, как это часто водится в писательской среде, пригласила не­ сколько человек, большей частью сосе­ дей по дачам, прийти вечером и послу­ шать ее повесть. Все обещали быть, но часа за три до назначенного часа к окну подошел А. Фадеев и попросил вызвать сестру. — Саша, — удивленно сказала Ли­ дия Николаевна, — ты перепутал часы, я жду вас к девяти. Он что-то ей оказал вполголоса, обнял ее за плечи, и они пошли в глубь уча­ стка. А когда сестра вернулась одна, то была чем-то взволнована. На мой во­ просительный взгляд сказала: «Фадеев не придет сегодня, да и не нужно ему было сейчас приходить. Господи, как много у нас в жизни условностей! Бо­ ялся — не обижусь ли я на него. Ска­ зал мне смущенно: — Лида, я пришел сказать, что не могу быть сегодня у тебя. Я очень хо­ тел прийти, но, понимаешь, не могу. Я сам это только сейчас понял и тут же пришел, чтобы ты не искала других причин. Ты знаешь, я сейчас тоже пишу. Работаю над «Молодой гварди­ ей», и сегодня с утра так хорошо при­ ходят нужные мысли, так легко ложат­ ся на бумагу именно те слова, которые я никак не находил. У меня перед гла­ зами только мои образы. Я вижу моих героев, я их чувствую, мне кажется, что я даже слышу их голоса. И если бы я даже пришел к тебе и слушал твое чте­ ние, то через твоих героев на меня смот­ рели бы мои образы. Я так полон сей­ час впечатлениями, что ко всему друго­ му й абсолютно глух. Ты прости меня. Проводила я его до калитки, и мы с ним расцеловались. Я взволнована его деликатностью и чуткостью. Не каждый бы это сделал. В лучшем случае при­ слал бы записку. А состояние его мне очень знакомо. У каждого писателя в определенные периоды его творчества бывает «одержимость» своими собствен­ ными сюжетами. И она тем сильней, чем труднее воплощение этого сюжета в ли­ тературное произведение. Спустя несколько дней Лида послала внука к А. Фадееву за «Анной Каре­ ниной». Ей срочно была нужна для ка­ кой-то справки эта книга. Отвечая запиской, Александр Александрович снова вспомнил, как хвалила Лидия Ни­ колаевна главу из «Молодой гвардии»,