Сибирские огни, 1959, № 4

ме нападения. Часто критика бывает недостаточно уважительна и даже недо­ статочно культурна. Необходимо ща­ дить самолюбие начинающего автора, доверчиво пришедшего за помощью и добрым советом к . опытному писа­ телю». Эти первые встречи навсегда остают­ ся в памяти писателя, каким бы боль­ шим и знаменитым он впоследствии ни стал. На первом издании «Молодая гвардия» А. Фадеев написал: «Дорогой Лиде Сейфуллиной — первому моему учителю и человеку прекрасной души с сердечным уважением А. Фадеев». И в последнем привете ушедшему из мира живых старшему товарищу он еще раз повторил: «...Мне лично она всегда была доро­ га, как человек кристальной чистоты, как чудесный товарищ-учитель, поддер­ жавший мои первые шаги в литера­ туре». (Из телеграммы А. Фадеева). Перебирая в своей памяти встречи с Людьми, которые приносили сестре свои первые рукописи, я вижу, что почти каждый из них на всю жизнь сохранил благодарную память к человеку, поддер­ жавшему его в трудный час творческих сомнений. Я вижу это по книгам, вы­ шедшим из первых рукописей, по пись­ мам, которые лежат передо мною, по автографам на первых книгах и затем на ' каждой новой, последовательно вы­ ходившей в свет, по дарственным надпи­ сям на книгах уже известных писате­ лей. Охотнее всего сестра принимала мо­ лодежь и работала с нею у себя на даче в Переделкино. На даче Лиде больше йсего Нравился простор и полная воз­ можность быть совершенно изолирован­ ной от- семьи в свои рабочие часы. У себя наверху она не терпела ни­ какого уюта в виде занавесок, «салфе­ точек», «полочек» и «картиночек» по стенам. — Я считаю, что все эти украше­ ния — только места для собирания пыли, ворчала она на меня. — Устраивай уют у себя внизу, а я, когда заскучаю об уюте, приду к вам. В ее громадной, полной света ком­ нате стоял большой письменный стол, несколько стульев по стенам, плетеное кресло у окна и в глубине комнаты узенькая железная кровать. На стене на дверью вешалка для платья — и все. После работы над книгой «Разреши­ те войти!» Ольга Маркова сдружилась .с Лидой. Летом, работая над «Сталева­ рами», она жила в доме творчества пи­ сателей в Переделкино, почти ежеднев­ но приходила, чаще по утрам, к нам на дачу и занималась с сестрой ■по три- 'четыре часа в день. В долгие летние вечера пели песни, -читали стихи. Когда бывала в хорошем благодушном настроении, сестра охотно рассказывала нам о своих поездках, ин­ тересных встречах, о жизни в Сибири. Как-то вспомнила она о первом своем знакомстве с Ольгой Марковой. «Вошла ко мне в комнату женщина и села у стола этак манерно на самый краешек стула — вижу, вот-вот упадет, а продвинуться дальше не решается, сидит и краснеет. Я не выдержала и спрашиваю: Вы всегда так сидите на стуле? у Она вздрогнула, вскочила и говорит: «Простите, Лидия Николаевна, не заме­ тила, что так сижу». Все рассмеялись, и громче всех Ольга Ивановна. — Лидия Николаевна, так ведь это оттого вышло, что я очень вас боялась. Вы были такая сердитая! — А мне тогда показалось, что вы и в жизни норовите присесть на крае­ шек стула, я тогда и рассердилась, — молодая, а свое место в жизни занять не умеет». Кто-то спросил: «Лидия Николаевна, а когда вы к Горькому первый раз шли, вы не боялись?» — Очень боялась,—созналась она.— Я шла к нему и думала: Как же я cf ним разговаривать буду? Ведь Горький все, решительно все знает. Вдруг он поймает меня на невежестве? Шла и в мыслях представляла себе разговор «о подвиге и славе». А когда встретились мы с ним, то все получилось иначе: подошел он ко мне, взял осторожно большими руками мою маленькую, которая сразу утонула в его ладонях, и говорит: — Здравствуйте, здравствуйте, Ли­ дия Николаевна. Проходите к столу, бу­ дем завтракать — редьку с подсолнеч­ ным маслом есть. — И как заговорил со мной по-домашнему о редьке, так сразу мой страх прошел, все стало на свое место, и я заметила всех, кто си­ дел у него за столом. Немало у меня было за все годы встреч с Горьким, немало было бесед и разговоров при мне с другими писателя­ ми, большими и малыми, но никогда не было ощущения, чтобы кто-нибудь ухо­ дил от него подавленным его огромным талантом и собственной незначительно­ стью в литературе. Наоборот, после встречи с ним чув­ ствовалась какая-то особая бодрость, вера в себя и желание работать как можно лучше, как можно больше. Разговор перешел на то, как много значит первое впечатление о человеке, к которому ты давно стремился за сло­ вом одобрения, за советом в свой труд­ ный час. Вспоминала я и о том, как по-разно­ му себя держали люди, приходящие за советом, за помощью в таком трудном деле, как литература. И какие мотивы руководили ими, когда они собирались стать писателями. Бывали эти встречи разными. Помню такой случай. Пришел к Лиде с объемистой папкой плотный мужчина