Сибирские огни, 1959, № 4

щий доступ в его внутренний мир, очень сложный, надломленный тяжелым дет­ ством и судьбою беспризорника. Вместе нам лучше, и у меня меньше тревог за него. Как ни странно, я до оих пор не могу убедить себя в том. что он давно взрослый человек и не нуждается в моей опеке. Все думается, не промажет ли он где, не попадет ли впросак! — А где же Лиханов? — спросил я. — Идет с оленями по Матюхам. Мы уже хотели заночевать, да увидели дым, ну и решили, что это вы. Давно приплыли? — Сегодня. А вы задержались? — Да ведь вы же еще всего не знаете... Улукиткан выздоровел! — выкрик­ нул он. — С глазами все в порядке. — Ч-черт! Здорово! — вырвалось у Василия Николаевича. — Трофимка! Вот спасибо за новость, друг1 Я на радостях крепко обнял и поцеловал Королева. — Ну вот слушайте... Ездил к нему Плоткин, и старик заявил: «Не поеду домой, вези в экспедицию, начальник без меня не найдет перевал через Стано­ вой, а не повезешь — пешком пойду...» Вот мы и решили с Лихановым вернуться на устье Джегормы, взять его бердану и вещи. Да... — Трофим на секунду умолк, а потом, взглянув на меня, добавил: — Но еще не радуйтесь. Вчера ут­ ром из штаба передали, что Улукиткан исчез из больницы и что Плоткин вылетел в Благовещенск на розыски. Как так? Неужели старик рискнул идти пешком искать нас в тайге более чем за тысячу километров? Ему же никогда нас не найти! Ведь к тому времени, когда он доберется до' верховьев Зеи, мы сами не знаем, где будем. Да и добе­ рется он сюда разве что зимою. — Нельзя ли сегодня связаться со штабом? — Уже поздно. Да вы не беспокойтесь, пешком он не пойдет, сумасшед­ ший, что ли? — Тогда куда же он мог деваться? — Утром узнаем, что-то Плоткин должен сообщить. Скоро подошел и караван. Мы помогли развьючить оленей, поставить палат­ ку. Проголодавшиеся животные набросились на ягель и незаметно исчезли в темноте наступившей ночи. Изредка в тиши слышался отрывистый крик заблу­ дившейся Майки. И она с нажни! В лагере стало людно. Мы долго сидели за чаем. Осталось дождаться оле­ ней, посланных нам из колхоза, тогда можно будет идти к Становому. Но как же теперь с Улунитканом? Разговор все время возвращался к нему. Что могло случиться со стариком? Рано утром меня разбудил Трофим. — Вставайте, Плоткин ждет у микрофона. Какое-то важное сообщение. Я быстро одеваюсь, вылезаю из палатки. Утро тихое, пасмурное. В отяже­ левшем воздухе комариный гул. За рекою бранятся кукушки. В палатке, где установили рацию, сумрачно и душно. — Долго же вы спите, уже с полчаса мы все зовем вас, — узнаю я голос Плотнина. — Вчера добрались до Матюхов, новоселье справляли, засиделись. Что с Улукитканом? — вырывается у меня. — Улукиткан шибко хорошо, как новый стал, — отвечает мне уже дру­ гой голос, тихий, вкрадчивый и страшно знакомый. — Улукиткан? Это ты? — Мы Улукиткан. Пожалуйста, скажи начальнику, пускай везет меня к тебе, домой ходить не могу, — говорит старик, и я чувствую, как дрожит его го­ лос от волнения, как тяжело он дышит, подолгу подбирая слова. — А как твое здоровье? — Все равно что раньше: ходить могу, стрелять могу, следы разбирать мо­ гу, не брось Улукиткана. — А куда же ты пропадал из больницы?