Сибирские огни, 1959, № 4

работу кормовщика шестом при подъеме по порожистой реке можно сравнить только с восхождением на вершину малодоступных пиков. Этот опорт, безуслов­ но, требует большой осторожности, смекалки и риска. Но разве не с этими чер­ тами человеческого характера связаны самые смелые подвиги людей! Именно их-то и можно развить в себе в таких походах. Выше у устья Больших Матюхов долина Зеи снова становится просторной и доступной, но теперь за счет левобережной стороны. Снова мы видим шустрых куличков, слышим, как воркуют в чаще дикие голуби, видим коршунов, с высо­ ты высматривающих добычу. Собаки, должно быть, догадались, что здесь будет длительная остановка, убежали в тайгу. У Бойки и Кучума забота: надо узнать, кто поблизости живет и нет ли тут косолапого? С ним у них давнишние счеты. Нашего каравана с Джегормы еще нет, хотя Лиханов обещал поторопиться. Мы здесь одни на пустынном берегу. Разгружаем лодку. Выбираем место для стоянки. Разжигаем костер. Высоко в небо тянется столбом дым, выда­ вая присутствие человека. Нас первыми заметили комары, и буквально через несколько минут орды этих кровопийц уже кружились над нами, липли к лицу, к рукам, заполняя воз­ дух своим отвратительным гудением. А ведь всего несколько дней назад их бы­ ло совсем мало! Пришлось сразу надевать сетки и ставить пологи, ибо в палатке от комара не спастись. Но вот на окружающий пейзаж лег меркнущий свет долгого летнего вече­ ра. Речная прохлада отпугнула комаров, замерли ненадолго пробудившиеся дневные звуки. Снова стало свободно в тайге. Не осталось на душе ощущения одиночества. Ведь в такие вечерние часы всеобщего успокоения, как ни странно, сильнее ощущаещь окружающую тебя жизнь, ее дыхание. Мир кажется необык­ новенно ласковым, довольным. И твои мысли спокойно плывут по тишине, как парусник, гонимый легким ветерком по морской бегучей зыби. Мы с Василием Николаевичем сидим на крутом берегу, молча наблюдая, как под хребтом дотлевает закат и как темнеет небо. В крутых каменистых бе­ регах бьется стремительная Зея, как бы спеша покинуть край вечного безмол­ вия. И не знаешь: то ли позавидовать ей, то ли пожелать счастливого пути. Вдруг позади, из-за черной стены листвягов, донесся странный звук: не то человеческий крик, не то рев зверя. Мы оглянулись. Собаки, видно, давно насто­ роже, прядут ушами, всматриваются в сумрак леса. — Кто эго мог быть? — шепчет Василий Николаевич, поднимаясь на ноги. Снова тишина. Но собаки явно улавливают какие-то звуки, недосягаемые для нашего слуха, нюхают воздух и посматривают друг на друга, видимо, пода­ ют какие-то знаки, понятные «только им. — Если это был зверь, то почему собаки не берут? — говорю я, путаясь в догадках. Но вот до слуха долетел треск сучка, и слышится шорох тихих крадущих­ ся шагов. Даже теперь, когда нам ясно, что кто-то ходит поблизости лагеря, Бой­ ка и Кучум продолжают сидеть на задних ногах, будто прилипнув к земле, но в доносившихся звуках, кажется, и для них есть что-то еще не совсем разгадан­ ное. А шаги приближаются. Вот недалеко качнулась веточка, другая, все ближе к нам... И из темноты показался... Трофим Королев! Я даже не поверил глазам. Зачем он сюда попал? Разве что случилось? Ищу разгадку на его лице. Сквозь усталость на нем светится радость, и это ус­ покаивает меня. — Не ожидали? — говорит он хриплым голосом, здороваясь со мною и Ва­ силием Николаевичем. — Геннадий привет передает, остался радистом у Васи­ лия Прохоровича, а меня считайте при вас, — отчеканил он по-солдатски. — На­ деюсь, что это будет последнее прикомандирование. Мы здороваемся. Не могу скрыть и я свою радость. Сознаюсь, мне очень хотелось держать Трофима возле себя. Я ведь единственный человек, имею­