Сибирские огни, 1959, № 4

дождь продолжал барабанить по брезенту палатки. Дыхание Охотского моря не­ сло с собой ненастье... У астрономов осталось работы всего на два-три паса, но им нужны звез­ ды! А звезд можно прождать неделю. Полная бездеятельность в течение многих дневных часов удручала нас. В палатке было невыносимо тесно, скучно. А дождь сыплет непрерывно, кажется, решил напоить землю навечно. К вечеру туман слегка приподнялся и неясными очертаниями прорезались ближние горы. Но что это? С мутного неба падают белые хлопья. Не чудо ли... снег?! В июне! Ну разве усидишь в палатке?! Я надеваю плащ и выползаю наружу. Как стало свежо, как тихо! В природе все оцепенело, замерло. Неужели так страшны эти невесомые пушинки, падающие мне на лицо? Взгляните на них че­ рез лупу: какой симметричный узор, какая нежная конструкция из тончайших линий, как все в них совершенно! И вот эти хрупкие создания облачного мира падают на палатку, на камни, на мох... превращаясь в безобидную капельку влаги. Но их ведь миллиарды, больше! И в каждой — микроскопическая части­ ца холода. Бесшумно, медленно, густо падает с неба неумолимая белизна. Пушинки уже не тают на охлажденной земле, они копятся, сглаживая шероховатую по­ верхность своей бархатистой чистотою. Под их покровом исчезают щели, бугры, россыпи, зелень. На глазах неузнаваемо перекраивается пейзаж. Перекраивается и... исчезает: черным, тяжелым пологом прикрывает одино­ кую вершину гольца и все вокруг ночь. Жалобно пел в пустой палатке чайник, да звонко хлопал брезент, как бы отбиваясь от наседающей непогоды. Новопольцев и Нина дежурят. Они надеются, что набежавший ветер разго­ нит черноту нависших туч, появятся звезды и им удастся закончить наблюде­ ния. Я в постели, но не спится. Беспомощно мигает пламя свечи. В печке шалит огонь. Звенят палаточные оттяжки, с трудом выдерживая напор ветра. ...Перед утром меня разбудили чьи-то голоса. Сквозь палатку просвечива­ ют звезды. Прислушиваюсь. Это работают астрономы. Быстро одеваюсь, раз­ жигаю печь и выползаю из палатки. Какая красота!.. Ветер угнал непогоду к Становому. Все успокоилось. Под звездным небом поредел мрак ночи. Снег серебром расплылся по вершинам гор, сбегая широки­ ми потоками на дно долин. А дальше, в глубине провалов, над седеющим ле­ сом дотаивают клочья тумана. Новопольцев стоит у «универсала», уставленно­ го на столбе. Он наводит ломаную трубу на звезды, делает отсчеты по микроско­ пам, снова повторяет прием. Нина, в полушубке, в валенках, низко склонилась над журналом, освещенным трехвольтовой лампочкой. Из-под карандаша по строчкам быстро бегут цифры, она их складывает, делит, интерполирует, выво­ дит итог. Я молча наблюдаю за работой. Ворон простудным криком вещает утро. Из палатки высовывается лицо Степы, изуродованное затяжным зевком. Заспанными глазами он смотрит на пре­ образовавшийся мир, на звездное небо, на заваленный снегом лагерь, а губы шепчут что-то невнятное. Откуда-то снизу доносится легкий, пробуждающийся шорох. Вдруг вскакивают собаки, бросаются за палатки, и оттуда ко мне под ноги выкатывается серый комочек. Мгновение — и он у Нины на спине. Крик, писк, смятенье. Собаки сгоряча налетают на Нину, валят ее. Кучум уже открыл страшную пасть, хочет схватить добычу, но вдруг дает тормоз всеми четырьмя ногами и носом зарывается в снег у самого края скалы. А комочек успевает прошмыгнуть в щель, два-три прыжка по карнизам, и мы видим, как он катится