Сибирские огни, 1959, № 4

осматривает проход. Что-то не нравится ему: крутит курчавой головой, чешет затылок. Возвращается молча, то и дело поворачивается, поглядывает на пере­ кат. — На ту сторону держать будем, там должны бы пройти, — говорит он уставшим голосом. Лодка перемахнула реку и как бы в нерешительности замерла, прижав­ шись к валуну. Кормовщик, вытягивая по-гусиному шею, прощупывает проход, морщит от напряжения лоб. — Черт... — бросает он без пояснения, но с явной досадой. — Смочи шест да стань потверже, а то слизнет, — добавил он, сбрасывая с плеча пиджак и почему-то засучивая повыше штаны. По правилам шестовики должны всегда стоять лицом к берегу, а лодка — держаться как можно ближе к нему, лишь бы дно не задевало о камни. Так же и на перекате, но тут на вас давит разъяренный поток, всюду, как воронье, под­ карауливают камни, того и гляди — накинет! Все зависит от ловкости кормов- щика. Ткнись не туда, не успей упереться шестом, оттолкнуться — и не опом­ нишься, как волна захлестнет и отбросит. В разрыве облаков появилось солнце. Перекат ожил радужным блеском. Ветер — шальной, срезает лохматые гривы волн, бросает в лицо холодные брызги. Над рекой висит предупреждающий рев потока. Лодка выскользнула из-за камня и, высоко подняв нос, смело полезла на вал. Застучали, разбиваясь о борта, упругие волны. Долбленка тряслась, как в лихорадке, и гулко стонала. Но кормовщик властными ударами шеста гнал ее дальше в проход, в бурлящую пену потока. У камней густой чернотой кипела вода. Поток перехлестывал через борта, давил корму, бросал лодку на камни, грозя затопить ее. Свинцом налились вцепившиеся в шесты руки, до хруста горбились спины. Удары наконечников о камни глушились шумом воды. > Вот и край переката. Шум отступает. Показывается черная полоса широ­ кой заводи. Лицо Василия Николаевича размякает. Он делает последний взмах, пытаясь вырвать лодку из объятий потока, но шест крепко застревает между камнями. Страшными усилиями он старается высвободить его. Один-другой ры­ вок — долбленка качнулась, да так сильно, что зачерпнула воды, а я, не удер­ жавшись на ногах, взмахнул руками и вывалился в воду. Все это произошло мгновенно. Не успел я выскочить на берег, как лодку уже развернуло и волны готовы были бросить ее в горло бушующего переката. Там все кипело. К счастью, Василий Николаевич сумел поймать мой шест. Не­ вероятными усилиями он толкнул долбленку к противоположному берегу и ус­ кользнул от камня. Быстро перебросил шест с правого борта на левый, один удар и — застыл в предельном напряжении. А лодка, подняв к небу разлохма­ ченный нос, стала разворачиваться на струе и послушно поползла на пенистый горб переката. Но вдруг замерла, как бы не в силах превозмочь крутизну, и медленно стала отступать. А за кормой огромный камень уже выпятил черную острую грудь. Настала страшная минута — кто кого?! Развязка надвигалась с невероятной быстротой. Бойка и Кучум, почуяв опасность, спрыгнули в воду и исчезли в бурлящем потоке среди валунов. Ка­ тастрофа казалась неизбежной. Я ничем не мог помочь Василию, готов был бе­ жать под перекат ловить вещи. Однако Василий Николаевич не сдал, заупря­ мился. Кровью налились глаза, шея вздулась, на скрюченной спине лопнула ру­ башка. Я видел, как дугой выгнулся шест и лодка, словно уперлась в скалу, остановилась. Еще полметра — и от нее остались бы щепки. А справа и слева на долбленку налегали волны. Упругий ветеррвал их ко­ сматые гривы, захлестывал нос. Но человек, приникший к шесту, продолжал спокойно управлять своей волей и, казалось, не замечал страшной опасности. Сильным рывком всего тела он бросил лодку на верх гребня. Спохватился разъ­ яренный перекат, вскинулся, да было уже поздно. Человек победил.