Сибирские огни, 1959, № 4

Василий Николаевич вскочил, кинулся было догонять, но, споткнувшись о колоду, остановился. — Что же вы не держали его? — бросил он с упреком. — Боялся, как бы меня в чащу не уволок... Никуда не денется, — улыбнулся Василий Николаевич, — придет. А уж шаль Нине будет на славу... — Он вдруг вспомнил, что мы не одни, и при­ ложил палец к губам. Сегодня Геннадий принял ответную радиограмму от председателя колхоза Колесова с запросом: куда посылать оленей взамен погибших и утерянных в нашем последнем походе. Действительно, где же нам назначить место встречи? Ожидать оленей на устье Джегормы, то есть прожить здесь еще, по меньшей мере, дней десять, было свыше наших сил. В натуре у каждого из нас, вероят­ но, живет бродяга, для которого сидячая жизнь — мука. Хорошо было бы про­ двинуться вперед, побывать у астрономов, работающих где-то выше, и, таким образом, мы с пользой скоротали бы дни ожиданий. Но в этом случае мы долж­ ны будем смириться с мыслью, что Улукйткана с нами уже больше не будет. Дело в том, что близ устья Джегормы у нас самая верхняя площадка на Зее для посадки самолетов. Только сюда его и могут доставить после выздоровле­ ния, и был смысл ожидать его, но прилетит ли он, сможет ли старик после всего пережитого путешествовать с нами? Прежде чем ответить Колесову, нужно было узнать состояние здоровья Улукйткана, намерен ли он после больницы вернуться к нам, в тайгу. Я вызвал к аппарату Плоткина и поручил ему связаться по телефону с лечащим врачом. Через три часа мы получили ответ: «Сообщению врача Улукиткану вернулось пять процентов зрения, уже раз­ личает предметы, через несколько дней, возможно, будет зрячим. Но врач кате­ горически возражает против отправки старика в тайгу, он сильно истощен, по­ явились желудочные боли, вероятно, надолго задержат его в больнице...» Славно гром, поразили нас эти слова. Слишком привязались мы к Улукит­ кану, чтобы без горького сожаления смириться с его отсутствием. Нужно заглушить в себе вдруг выплеснувшийся эгоизм, чтобы дать рас­ поряжение Плоткину отправить Улукйткана после выздоровления домой, в колхоз. Собрались у костра. Теперь, когда вопрос об Улукиткане окончательно ре­ шен, нужно было подумать, что делать дальше. Я уже чувствовал себя хорошо и мог вынести небольшой поход. После недолгих разговоров приняли решение: идти на оставшихся у нас пятнадцати оленях к устью Матюхи — левого прито­ ка Зеи, и там дожидаться оленей из колхоза. По пути мы посетим астрономов на одной из сопок, проверим, как идет у них работа. Маршрут через Становой к озеру Токо остается нашей целью в июне. Мы должны изыскать проход через этот хребет, и первыми по нему пройдут нивелировщики. Они уже прошли Дже- горму, идут вверх по Зее, и нам следует торопиться. С болью в душе пришлось написать Колесову: «Улукиткан после выздо­ ровления будет отправлен домой. Убедительно прошу направить с оленями опытного проводника, бывавшего на вершине Зеи. Ждем его устье Больших Матюхов, выше Оконона». День принес нам много разочарований. Перед вечером я вышел на берег Зеи с одним желанием — отвлечься от мыслей о старике. На севере, по верши­ нам заснеженных гор, пылал отсвет солнца, а над головою длинными полосами клубились легкие облачка, будто пыль, взбитая промчавшимся табуном диких коней. Река, прижатая к скале, бесилась, хлестала волнами в нависшие карни­ зы, билась о скользкие груды крупных валунов, рассыпалась по перекату и только ниже, проскочив его, успокаивалась. Я присел на гальку, обнял сцепленными руками согнутые в коленях ноги и наблюдал, как мимо, к далеким низинам, проплывал плавник. У скалы его встречала шумная компания куличков, наших береговых соседей. Они, поадино-