Сибирские огни, 1959, № 4

выстрел, вороны с криком делили добычу. Вот он и решил, что я стрелял мед­ ведя, но неудачно: ранил его, и был растерзан зверем. Вороны нашли мой труп, спрятанный медведем, и устроили пир. Наконец-то развязались все узелки моего необычного путешествия со сле­ пым проводником через Джугдшурский хребет. Теперь можно будет подумать о предстоящем маршруте через Становой. День, словно степная дорога, тянется страшно медленно. В лагере не бы­ вает случая, чтобы человек не нашел себе дела, которое помогло бы ему ско­ ротать время. Мы должны были постоянно следить за своей одеждой, обувью, латать ее, чинить снаряжение, стирать белье, просушивать продукты, иначе от сырости может завестись грибок. Много времени отнимала и выпечка хлеба. И у каждого еще уйма личных дел. Кроме всего этого, на длительных останов­ ках нам всегда хотелось почитать, хотелось, в конце концов, и поесть чего- нибудь вкусного. Мне, прежде всего, нужно было связаться с полевыми подразделениями экспедиции. Экспедиция — не завод, где события узнаются через несколько минут. «Цеха» экспедиции разбросаны на обширной территории, в глуши ле­ сов, по диким ущельям, среди бескрайних Удинских болот. На сотни километ­ ров ушли и затерялись наши люди от баз партии, от жилых зимовий, радио. Только дым костров в вечерних и утренних сумерках выдает их одинокие сто­ янки среди безымянных вершин гор да неприветливых марей. В ежедневной борьбе с суровой природой люди стали нетребовательными: научились останав­ ливаться, где застигнет ночь, спать у костра, довольствоваться, как кочевники, очень малым. В своих сообщениях они предельно скупы, ни жалоб, ни обид. Подробности об их жизни узнаешь только при встрече с ними, или по донесе­ нию руководящего состава, инспектирующего подразделения. Вот и болит всег­ да сердце за этих людей, все думаешь: не случилось ли с кем беды, не затерял­ ся ли кто. Да мало ли что может произойти с человеком в тайге, так далеко от населенного места. Вот уже десять дней, как я не в курсе событий, не знаю, что делается у них, где стоят их палатки и какие маршруты намечены на июнь. По получен­ ным сегодня из штаба сводкам, майский план работ выполнен. Но ведь это только цифры, за которыми не видно ни жизни, ни подробностей борьбы людей. Мы с Геннадием почти весь день провели в палатке за радиограммами. К сожалению, была очень плохая слышимость. В эфире происходила какая-то свалка, и звуки передатчиков глушились разрядами. Но из отрывочных фраз, что удалось радисту принять, можно было приблизительно представить поло­ жение в партиях. Самое радостное сообщение мы приняли с Шантарских островов. Две не­ дели назад туда была направлена партия Нагорных с людьми, снаряжением, продовольствием с заданием приступить к съемке всей группы островов. Они покинули устье Амура на морском судне в хорошую погоду. Но через сутки штабная радиостанция приняла от них тревожную весть: Охотское море встре­ тило судно страшным штормом, густым туманом, и непривычные к качке лю­ ди лежат вповалку. После этого сообщения связь с судном прекратилась. Мно­ го дней и ночей дежурили наши радисты, посылали в эфир свои позывные, слушали, ждали ответов. В поиски были включены ведомственные береговые станции... Эфир молчал. Каких только предположений не было высказано! Решили, что стряслась беда и надо организовать поиски. И вот сегодня первая радиограмма с Охот­ ского моря: «Выгрузились Большом Шантарском острове. Все живы. Днями приступаем работе. Нагорный». В остальных подразделениях относительно благополучно. Но это благо­ получие держится в какой-то очень скользкой опоре, постоянно подвержен­ ной внезапным бурям. Хорошо, что люди за много лет работы в экспедиции вы­