Сибирские огни, 1959, № 3

помощь народов нашей страны — и как хорошо проявляется в этом глубокая ве­ ра чукчей в благородство и человечность советских законов. С кем же знакомит нас Ю. Рытхэу? В центре повести «Время таяния снегов» стоит образ чукотского мальчи­ ка Ринтына. Он вырос в стойбище Улак, на берегу Чукотского моря, среди своих соплеменников. Рассказы о далеких городах, о стра­ нах, жители которых не знают, что та­ кое снег, Ринтын воспринимает так же, как волшебные сказки слепого Иока. Но в душе мальчика растет стремление по­ нять, увидеть неведомый, далекий мир. Ринтына неудержимо тянет к неизведан­ ному, он мечтает попасть в большие го­ рода, учиться в университете, чтобы вер­ нуться в родные места знающим чело­ веком, быть полезным своему народу. Эта романтическая устремленность в манящие дали, так свойственная юноше­ ству, — не беспочвенная мечта. Ринтын знает, что эту мечту ему помогут осу­ ществить народ, государство, — только учись! И он настойчиво идет к своей цели. Неторопливо повествует Рытхэу о мечтах Ринтына, о его делах, о том, как постепенно расширяется кругозор мальчика. В его душу властно входят творения Тургенева и Горького, ему становится доступной бессмертная кра­ сота искусства. Когда в конце повести мы расстаемся с Ринтыном — уже не мальчиком, а юношей, перед которым раскрыты пути в большую жизнь, — особенно ощутим огромный путь, прой­ денный им, — от первобытных пред­ ставлений об окружающем мире — к высокой культуре, к знаниям. Его сердце полно всепоглощающей любви к людям, к Советской Родине, ко­ торая стала для него родной матерью. Сын народа, обреченного до революции на вымирание, вместе со своим народом переживает весну — время таяния сне­ гов. Этот незамысловатый, но такой поэ­ тичный образ весны впервые возникает в словах Василия Львовича Беляева — директора школы. Он говорит малень­ ким чукчам, впервые пришедшим в школу: «— Загляните каждый в свою яран­ гу — и вы найдете там творения уме­ лых рук. Посмотрите на сумку того мальчика, — он показал рукой на Рин­ тына. — Эту сумку мог сделать только настоящий художник. Долгое время не­ вежество, темнота и суеверия мешали проявляться талантам чукотского наро­ да. Теперь для вас наступила в жизни великая весна — время таяния снегов. Сойдет холодный, тяжелый снег, и сво­ бодно, как цветы в тундре, расцветут таланты вашего народа, еще краше, счастливее, полнее, как река, забурлит ваша жизнь, жизнь для настоящего че­ ловеческого счастья». Так в повесть входит мотив весны,, обновляющейся жизни, счастья. Личная судьба Ринтына сложилась,, на первый взгляд, неудачно, — он «ейвэл» — сирота. Свою мать он уви­ дел впервые, когда ему было шесть или семь лет. Горькие минуты доставляет мальчику и первое свидание с матерью, красивой и чужой женщиной, и послед­ няя встреча с ней, когда она скрывает от нового мужа, что Ринтьгн — ее сын. Бессильную обиду и чувство попранного достоинства приносит ребенку и зна­ комство с отчимом — беспутным пьяни­ цей Гэвынто. Но Ринтын не был лишен любви и ласки — для него стала родной семья дяди Кмоля, вырастившая его. Важно подчеркнуть, что здесь дело не только в- доброте родных, а й в том отношении к человеку, которое стало нормой в на­ шей стране. Не случайно дядя Кмоль после труд­ ных дней, вызванных эпидемией вирус­ ного гриппа и тяготами войны, говорит: «— Трудное время мы пережили. Если бы не помощь государства, много народа умерло бы. Вот не так давно, когда я еще был малышом, слышал от отца, как кочевавшие по реке Омолону чукчи впали в страшную нужду. Помо­ щи ниоткуда не было. Ясно всем ста­ ло: впереди голодная смерть. Собрались, они и порешили, что каждый глава семьи вначале убьет всех своих домо­ чадцев, а потом сам покончит с собой. На следующее утро все было сделано так, как порешили: на холме лежали мертвыми, тесно прижавшись один к другому, те, кто еще вчера был живым. Без Советской власти о помощи нечего было и думать». Традиционный гуманизм народа уси­ лен, оплодотворен гуманизмом советско­ го строя. Показательно, что простой- чукча Кмоль, мир которого был раньше ограничен стенами яранги и сводился к заботам о пропитании, мыслит больши­ ми категориями. Для него Советское го­ сударство — не отвлеченное понятие, а близкое, родное, конкретное, без чего- он уже не может представить себе ни своей жизни, ни жизни своего народа. Каким многоцветным, ярким стал мир- чукчей, описанных Ю. Рытхэу! Уже нет и' в помине племенной ограниченности, их чувства и мысли те же, что и у всех советских людей — маленький север­ ный народ поднят Советской властью- к историческому творчеству. Для чукчей стали родными не только суровые се­ верные места, где раскинулось их стой­ бище, где они охотились: понятие Роди­ ны включило в себя ВСЮ страну. Несколькими выразительными сцена­ ми писатель показывает это. Нападение фашистской Германии на Советский Союз заставляет каждого улакца задуматься над своим местом в общей борьбе. «— Я не хочу, чтобы новая жизнь,