Сибирские огни, 1959, № 3

из эшелона с фондами колчаковского министерства финансов. Красноармеец, согнувшись, перебирает разноцветные акции и облигации — лианозовские, манташевские, волжско-камские, бук­ вально миллионы попирает своими ва­ ленками. — Что ты тут делаешь, товарищ? — А вот гляжу, не попадется ли ка­ кой завалящей керенки. Вот каков был символический финал колчаковского режима: миллионные фонды в одну ночь превратились в груду разноцветных бумажек, не стоив­ ших больше ни гроша. Колчак и на этот раз успел удрать, предусмотрительно, как и в Омске, при­ хватив с собой эшелон с награбленным золотом. Как-никак, а 29 вагонов золо­ та и 7 вагонов серебра представляли солидный капитал. Но Колчак ехал на восток навстречу своей гибели: в Ир­ кутске его ждало восстание трудящих­ ся, плен, суд и расстрел. Последнюю серьезную попытку сдер­ жать наше наступление колчаковцы сделали на ст. Тайга. Попытка эта пре­ следовала цель прикрыть беспорядоч­ ное бегство колчаковского воинства и .дать возможность остаткам разгромлен­ ной в Томске пепеляевской армии вый­ ти на железнодорожную магистраль. Бои за Тайгу длились два дня — 22 и 23 декабря — и носили ожесто­ ченный характер. Руководил ими толь­ ко что назначенный начальник дивизии В. К. Путна — человек большой воли, широкой инициативы, недюжинного та­ ланта. Бои были горячими и упорными. Вспоминая о них, теперешний министр обороны СССР Маршал Советского Со­ юза Р. Я. Малиновский писал в личном письме автору этих воспоминаний. «Жарковато было под ст. Тайга — там нам пришлось серьезно подраться». Тайга была взята 23 декабря, а 28 декабря дивизия заняла Мариинск, в районе которого и остановилась, будучи выведена в армейский резерв. Дальней­ шее преследование колчаковцев было передано 30-й и 35-й дивизиям. Зимняя стоянка в районе Мариинска была для нас очень тяжелой: в частях вспыхнула жесточайшая эпидемия сып­ ного тифа. Тиф косил людей беспощадно. Был такой момент, когда мне пришлось одно­ временно выполнять обязанности воен­ ного комиссара, командира и начальни­ ка хозяйственной части батареи, да еще с помощью ветеринарного фельдшера ле­ чить больных красноармейцев: комбат, начхоз и лекпом лежали в тифу. Эпиде­ мию удалось остановить только к весне 1920 года, когда дивизия перешла в Ми­ нусинский уезд, где сразу получила крупное пополнение за счет молодых бойцов из партизанской армии Крарчен- ко — Щетинкина. Восточный поход ди­ визии был закончен. Тогда, сорок лет назад, мы не зани­ мались глубоким анализом событий, не задумывались над тем, как и почему огромная, хорошо вооруженная, отлично снабженная армия Колчака так быстро рассыпалась под нашими ударами. Думать об этом было некогда — мы дра­ лись. Сейчас эти причины стали для нас вполне ясны: успех принесла высокая политическая сознательность наших бойцов, знавших, за что и почему они воюют. Любой красноармеец мог объяс­ нить и объяснял пленным колчаковским солдатам подоплеку гражданской войны и убеждал этих обманутых белогвардей­ цами людей складывать оружие. А вы­ сокую сознательность несла в красно­ армейские массы Коммунистическая пар­ тия. Коммунистов у нас в дивизии по тем временам было много — более 600 человек. В нашей батарее партийная ячейка состояла из 11 бойцов и коман­ диров — именно они были цементом, связывавшим весь коллектив. Коммунистическая партия создала и тот неразрывный союз рабочих и трудя­ щихся крестьян, который и сейчас яв­ ляется опорой нашего Советского госу­ дарства. Весь трудовой народ поддер­ живал Красную Армию. Наша дивизия пришла в Новониколаевск сильно поре­ девшая, но ее ряды пополнили трудя­ щиеся города и крестьяне окрестных деревень, вливавшиеся к нам добро­ вольно. Вот почему не иссякала мощь крас­ ных полков, разгромивших колчаков­ скую армию.