Сибирские огни, 1959, № 3

Нюська нерешительно сомкнула веки и разинула рот. Я склонился к табуретке, поддел из тряпочки ложкой сахару и начал ссыпать Нюсь- ке в рот. Она не выдержала и раньше времени сжала зубы. Часть са­ хара просыпалась на пол. , — Ну, чего ж ты торопишься? На еще... Теперь она снова закрыла глаза, разинув рот. Я сыпнул ей еще пол-ложки сахара. Нюська рассосала сахар, проглотила, только после этого открыла глаза. — Мишк, а хочешь, я подмету, пол-то грязный. 1 — Ну, подмети. Я сунул ноги обратно под одеяло. Нюська вытащила из-за печки березовый веник, подошла к кровати и начала махать им, еле задевай пол. Сор разлетался по углам, а пыль поднялась столбом. Девчонка тут же бросила веник и заявила: — Вот теперь чисто. — Где же чисто? Гляди, сколько напылила, — дышать нечем. Ведь пыль-то снова сядет на пол. — Ну, Мишк, чего тебе еще помочь? — не унималась Нюська. — Хватит. Ничего не нужно помогать. — Ну, тогда ладно, я пойду. Я еще дома не мела. — Иди. Встряхивая головой с льняными волосенками и вытирая руки а платьице-колокольчик, Нюська ушла. У меня першило в горле. Я откинулся на подушки, чувствуя при­ лив теплых, приятных чувств и к Нюське, и к бабушке Акуловой, и к Граммофонихе, и к покойной Кожихе (да, и к ней), и к ребятам, и еще ко многим людям. Человеческая забота вливалась в меня волшебной силой, как говорила врач. А может, это в самом деле от трубочки? В обшем, мне было хорошо, только надоело лежать и бездельни­ чать. Манило на простор, за деревню, в Клубничный березняк, над которым облака, наверно, показывают сейчас свое удивительное кино; тянуло к ребятам, к неугомонной жизни. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Дураком я не стал. От раны сохранилась лишь маленькая ямочка, ее можно было прощупать пальцем под волосами, а увидеть, как папин шрам, нельзя. Мы пригнали стадо в деревню переждать полуденную жару. Ре ­ бята убежали на озеро купаться, а мы с Витькой заскочили к ним за книжкой. Витька протащил меня в переднюю комнату. — Вот, выбирай. Я оказался лицом к лицу с этажеркой, битком набитой книгами. От разноцветных переплетов рябило в глазах. Казалось, что кто-то разрезал радугу и по кускам уложил ее на эти полки. — Нет уж, Вить. Ты мне сам дай, а то я до вечера провыбираю. — Сам? Хорошо... Вот. «Путешествие Гулливера в страну лили­ путов». Я тебе говорил о ней. Буквы по сантиметру. Во — книжечка. Два часа спустя мы уже лежали на склоне Мокрого лога и чита­ ли. Толика не было, он поднялся зачем-то в Клубничный березняк. Овцы медленно брели мимо, не обращая на нас внимания. Кому что. Мы теперь скучали без книг. — Гляньте, бравый солдат идет, — прервал чтение Петька, при­ подняв голову. Мы оглянулись. По склону шел маленький человечек, помахивая