Сибирские огни, 1959, № 3

дующий день ГраммофоМиха шепотом сообщила бабам об «иродовом уп­ реждении»-^- быть беде. Она даже ходила бледная и понурая. Подозрение на нас не падало. Лишь мама вот пытала меня взглядом. — Это мы, — признался я. — Она про Петьку и Кольку враки рас­ пустила. — Чтобы этого больше не было. — Граммофониха сама заработала. — Все равно. Я не стал огорчать маму своим упрямством, замолчал, хотя и не был с ней согласен. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Вскоре вечером, выбравшись из-за стола, я сказал: — Мама, завтра мы идем в тайгу. У тетки Дарьи выходной выпро­ сили. — В тайгу? Шишки-то еще не поспели. — Когда поспеют, мы вдобавок сходим. Мама в прошлом году сама шишковала и однажды проваливалась с кулем в «окно», ей помогли выбраться бабы. С тех пор она побаива­ лась зыбуна. — Вы пойдете еланью? — Болотом. — Болотом я тебя не пущу. — Почему? — обеспокоился я. — Колька с Шуркой ходят, и я прой­ ду. У меня такие же ноги. — Ноги-то такие же, да чутья нету. У здешних особое чутье на болото. — Д а я, мам, буду ступать след в след. — Вот как раз и провалишься. — Не провалюсь. Мы овечку из трясины вытягивали — не провали­ лись. Нас же трое. Мам! — взывал я. Мама, наконец, нехотя согласилась. Мы допоздна говорили с ней о таежных неожиданностях, о шишко- вании колотом. Колот — это бревно, которым с помощью веревок бьют стоймя по кедру, и спелые шашки от сотрясения срываются с веток. — Тяжело это — колотом, — сказала мама. — Бьешь — тяжело, а другое — носишь его от кедра к кедру, носишь на горбушке, не иначе. Прошлый год мы с бабами прямо надсадились. Вчетвером подымем колот-то и пойдем. Одна оступится, и все валимся, как снопы. — Мам, а папка у нас сильный? — вдруг спросил я. — Папка? Сильный. А что? — Он смог бы с колотом один управиться? — Смог бы. — А с двумя колотами? — И с двумя бы управился. •— А с тремя? — Ну, если бы мы с тобой помогли, то и с тремя бы тоже сумел. — Вот здорово! Вот мы пошишкуем, когда папка вернется. В три колота как возьмемся — тайга загудит. У меня перед глазами, как наяву, возникла такая картина: папа в гимнастерке с закатанными рукавами, в кепке с козырьком вбок, как у Шурки, весело и задорно дергает за веревки сразу три колота. Один ко­ лот поддерживаю я, второй — мама, а третий — сам по себе. И вот три бревна враз ударяют по кедрам, кедры дрожат, и тайга начинает гудеть раскатисто и глухо... — Мама, а тайга гудит от колота?