Сибирские огни, 1959, № 2

совой рабочий день, — пояснил Петр Васильевич, не понимая причин для волнения инженера. — Тебе не нравится? Или это не твоя идея? Пухарев промолчал. Уже за столом во время позднего обеда ему стало ясно, что начальство очутилось здесь проездом с «Десятой» на «Первую», где на вечер назначено общее собрание горняков с вопросом о переходе на шестичасовой рабочий день, что Неверов и Хударев будут разговаривать с Ильичевым относительно того, чтобы он санкционировал возврат Пухарева на «Первую» по крайней мере на один-два месяца, пока не наладится дело с переходом на новый режим работы. — Это мероприятие большой государственной важности, — говорил Неверов. — На стройку в Междуречье пошлем пока другого опытного инженера. Мало? Двоих пошлем! Ширяев одобрительно кивал. Колыхалов понимающе улыбался и был доволен в душе, что это трудное дело на шахте поручается Пухаре- ву. Хударев ел молча, весь его вид говорил: «Что вы уговариваете его? Как скажем, так и будет!» На крутых желтоватых зубах начальника комбината хрустели косточки рябчиков, настрелянных ранней весной, сохраненных в мороженом виде и приготовленных Зоей Николаевной по-шорски. Кстати, только из-за этих рябчиков и принял он просьбу Ко- лыхалова отобедать у него. Любитель был Хударев до деликатесов! Все задуманное Неверовым Пухарев воспринимал холодно. Он рав­ нодушно выслушал и радостного Колыхалова, когда тот раньше вышел из кабинета, где Неверов и Хударев разговаривали по телефону с пред­ седателем совнархоза, и сообщил, что согласие получено: Пухарев оста­ нется на шахте столько, сколько потребуют обстоятельства. Не этого ожидал он. Сердце его томилось виной. Перед глазами стоял конусообразный памятник на могиле Мирона Федоровича. Пре­ следовал сырой запах пепла, которым потянуло от пожарища, когда шо­ фер притормозил машину против обгоревших яблонь-ранеток. Страшно алела головка махрового мака, распустившаяся вновь рядом с обуглив­ шейся оградой. «Что с Настей? В какие края увело ее горе?» Больно Ми­ хаилу Терентьевичу, что его даже не упрекнули, что люди уже забыли о случившемся, а жизнь продолжает идти своим чередом. И он напомнил об этом Неверову уже в президиуме собрания, сказав: — И все-таки, Степан Максимович, вы не учитываете одного очень важного обстоятельства, связанного со мной. ^ — Напрасно так думаешь, — возразил Неверов. — Вы же не знаете, о чем я? — Давай проверим, — секретарь обкома привлек к себе Пухарева и зашептал на ухо: — Тяготит гибель Колмыкова? Так? — Так. — Ну, вот! — Я виноват, Степан Максимович. — Комиссия дала заключение: Колмыков действовал в невменяе­ мом состоянии. Психическое расстройство на почве алкоголя. Беспоко­ юсь, куда девалась Колмыкова... А теперь попробуй открыто глядеть в зал, в глаза горняков. Угадай, что они думают о тебе. Очень важно, Ми­ хаил Терентьевич. На собрании отсутствовал начальник шахты Иван Владимирович Горюнов, взявший отпуск неделю назад и находящийся теперь в Сочи. Это произошло не без хитрого умысла Колыхалова, доказавшего и Не­ верову и Ширяеву, что они не должны задерживать Ивана Владимиро­ вича, если хотят быстрейшего успеха. «Горюнов тяжелый на подъем, без него Пухарев сможет развернуться шире». Народ, узнавший о повестке дня, возбужденно гудел. Собралось столько, сколько никогда не собиралось. Мест в зале многим не хватило.