Сибирские огни, 1959, № 2

не выдержала, ловко спрыгнула наземь, перехватила котенка в Левую руку, приблизилась к уже закурившему шоферу и по-мужски сильно уда­ рила его кулаком в лицо. Не дав им опомниться, она тут же схватила с земли заводную ручку и двинулась на Дерюгина. Придерживая щеку, шофер ошалело кинулся от машины в одну сторону, Филька — в другую. Вряд ли им когда-нибудь приходилось видеть такие страшные зе­ леные глаза, такое огнем пылающее лицо, потому что они не вдруг осме­ лились подойти к машине даже после того, как женщина скрылась в тайге. — Сумасшедшая! — высказал догадку Дерюгин. — Психованная! — подтвердил шофер, ощупав припухшую щеку. А Настя брела по пустынной таежной дороге. «Только бы с ума не сойти», — думала она, бессознательно прижи­ мая к груди котенка. Догорал длинный летний вечер. Сумерки сгущались, когда женщина спускалась в лога, и светлели, когда она поднималась на сопки, оседлан­ ные дорогой. Мало-помалу густел лес; стыл воздух, становясь необычай­ но чутким к запахам, шорохам, к дыханию засыпающего зеленого моря. Экономно, исподволь, зажигались звезды, словно кто-то разумный вклю­ чал лампочки одну за другой, по мере наступления ночи. Первая вспых­ нула впереди еще в розовом свете закатного неба над темной лесной гри­ вой; вторая глянула матовой лунью конского глаза — слева; третья миг­ нула справа, почти над головой. Не сразу наполнились туманом между­ горья и превратились в молочно-белые вскипающие озера; медленно уко­ рачивалась впереди лежащая дорога; медленно умолкали голоса птиц. И так же неторопко, медленно Настино сердце наполнялось нена­ вистью к людям. Но вот в небе брошена горсть звезд... пригоршни... По мере того, как светлело небо, — темнела земля. Наконец, небу отдан весь свет земли, без остатка. Трудно идти по черной дороге, между черных деревьев, дышать чер­ ным воздухом, в котором шарахаются черные тени. — Лю-ди-и-и! — без голоса прокричала Настя и упала, как на рас­ простертые руки, на два толстых и корявых сука старой сосны. Слезы, которых никто не видел, прожигали землю насквозь. До утра старая сосна слушала о том, как на свет родилась зеленоглазая девочка Настя, как беззаботно жила она до пятнадцатилетнего возраста, как в сорок первом году безвозвратно проводила на фронт отца-инженера и мать-врача, а сама стала работать на шахте откатчицей и учиться. Не осудила сосна Настю за то, что рано вышла замуж за первого попавше­ гося человека — Мирона Федоровича — и полюбила потом другого — Михаила Пухарева. И как полюбила!.. Но теперь она никого не любит и не будет любить. Та, прежняя На­ стя, сгорела, ее схоронили вместе с суровым и добрым мужем — Миро­ ном Колмыковым. Теперь она больше не завидует счастливой семейной жизни ни Колыхаловых, ни Горюновых. Да и есть ли счастье в любви?.. Что, например, какую радость принесла ей любовь к Пухареву? Весь следующий день и всю следующую ночь Настя снова шла по таежной дороге, согревая на груди белого голодного котенка. Она пере­ плыла две какие-то реки, и дважды было желание погрузиться на дно и похоронить себя в студеной голубой воде. Но удерживал ее котенок: он вцеплялся в поднятую над водой Настину руку слабыми когтями, и в его округленных глазах она видела ужас. Шатались деревья. Шаталось небо. Шаталась под ногами земля. В одном месте, споткнувшись, Настя упала и тут же решила больше не подниматься. И все же не смерть пришла к ней — пришел сон, и, ког­ да она открыла глаза, то увидела, что над ней стоит старушка с веревкой 76