Сибирские огни, 1959, № 2

— Отпуск взяла. Сама прихорашивается. Дом прихорашивает. Ма­ меда ждут, будто инженером приедет. И-и-и, хвастают старики! Мирон Федорович осторожно склонял разговор в свою сторону, Ана­ стасия Арсентьевна — в свою: — Учиться любому не запрещено... И недосказанно: «Что, например, мешало тебе?» — Дочь-то у них второго родила... И недосказанно: «Нам бы ребенка с тобой, глядишь, все бы по-дру­ гому обернулось!» — У них есть кому нянчить... — проговорила Анастасия Арсенть­ евна. — Было бы кого... Нянька — всегда найдется... — Им можно детей иметь. Сама работает, да муж на шахту пош дет... — Бог даст день, бог даст пищу... Государство и пенсионеров не обижает... У Насти чуть заметно сдвинулись брови и в глазах блеснул знако­ мый Мирону холодный зеленый огонек. 1 «Ладно, не стану. Ишь, недотрога!» — упрекнул он жену мысленно и также мысленно и ясно увидел, как между ними проковылял инженер Пухарев. Чтобы заглушить червоточину в сердце, тут же, одну за другой опрокинул в свой большой рот две рюмки. Ощутил в груди теплынь, по­ плыл, заволакивая сердце, холодный туман. Сдавил горло ворот чистой со­ рочки. — Опьянеешь, Мирон! — Эх, все равно... Кому я нужен?.. Заливает Мирон Федорович водкой пожар, а он разгорается еще сильнее. — Кому я нужен? * * * Ехать в Междуречье в праздники не было никакого смысла. Даже Елена Петровна не сильно рвалась под родительский кров. Во-первых, она еще успеет выслушать нравоучения любезного папаши. Во-вторыХ, подкупала гостеприимность Горюновых, взявших пока ее с ребенком к себе, а в-третьих... как показалось ей, этого желал Михаил Терентьевич. Иван Семенович поселился у Пухарева. Квартира Михаила Теренть­ евича к его приезду оказалась тщательно прибранной, в ней появилась новизна, уют, созданный доброй женской рукой. Райка сказала, что это постаралась Ольга Дмитриевна Горюнова. А Ольга Дмитриевна шепну­ ла Пухареву: — Не совсем одна... мне помогали... — Настя? — Да. Но смотрите, я выдала вам святую тайну! — совершенно строго и серьезно предупредила Ольга Дмитриевна. Ожидая, пока Иван Семенович примет душ, а Райка приготовит свой неизменный кофе, Михаил Терентьевич пытался угадать: к каким именно вещам в его доме прикасалась Настя? Что обласкано ее зелено­ ватым взглядом? В рабочий кабинет он заглянул с таким чувством, слов­ но ожидал увидеть ее там. На столе в трехлитровой стеклянной банке из-под маринованных помидоров стояли живые цветы. На руднике всего две теплицы — у отдела рабочего снабжения, где, впрочем, не выра­ щивают ничего другого, кроме зеленого лука, другая — у Колмыковых, вернее, у Насти. Значит, цветы ее. Оттого, что Настя поставила цветы в стеклянной банке, Пухарев