Сибирские огни, 1959, № 2

— Иголку потерял... — Как Нюська? — спросила тетка Матрена и тут же, положив на шесток какой-то сверток, прошла за печку, где стояла Нюськина кро­ вать. Оттуда сказала: — Брось ты елозить-то по полу. Шурка поднялся и стряхнул пыль со штанин.\На одной из них вы­ делялась свежая неумелая заплата. — Нюська, когда выздоровеет, бегать начнет — наколется. А то мамка пол мыть станет — руку повредит... — Днем найдешь, — сказал я. — А вот глянь-ка... Мы с Колькой раскрыли ладони: У!.. Патроны!.. — Шурка быстро схватил их, неуверенно потряс, подскочил к лучине, со. всех сторон осмотрел. По его серьезному лицу разбежались лучики удивления и радости. — Ага-га, — захлебывался Колька. Мы расположились на полу и выстроили патроны, как солдатиков, Шурка принес ружье и зарядил его. — Как раз! . — Ура! — воскликнул Колька. — Теперь эге-ге, бандиты!.. В пра­ вый глаз двумя взрывачими!.. — Не орите шибко-то, — сказала тетка Матрена. — Нюська хво­ рает, а они орут, как бешеные. — А к ней можно? — Нашли невидаль... Да уж пройдите. Захватив лучину, мы прошли за печку. Нюська лежала в старенькой деревянной кроватке, обсиженной та­ раканами. К кровати был прибит металлический полированный набал­ дашник, на котором, как мы появились, вспыхнул крошечный огонек. Нюська лежала на спине, высвободив из-под одеяла руки и легонько пе­ ребирая гонкими пальчиками. Она посмотрела на нас без всякого выра­ жения. Ее лицо неприятно осунулось и пожелтело. Глядя на нее, я по­ чему-то вспомнил тех засушенных кузнечиков, которых вечерами вытрял хивал из сандалий. — Ты чего это захворала? Ты давай не хворай, — сказал я. — Ты нам лучше обед носи... А тебе чего принести, Нюськ? Хочешь живого бу­ рундука.-1 Поймаем! Нюська промолчала, глотнула слюну и медленно моргнула. — Ну, хлопцы, хватит. Наши головастые тени скользнули по стене и замерли на двери. Тетка Матрена взяла с шестка сверток, развернула его. Мы увиде­ ли кусок мяса и переглянулись. Это, конечно, от Хромушки. — Ну, ступайте, ступайте, — полушепотом заговорила тетка Матре­ на. — Гуляки! А утром что, грабли в форточку — да стягивать одеяло? Мы вышли. У всех взрослых был к нам одинаковый подход, без хитростей и без. намеков. Если надо — мигом выставят вон, если надо — усадят за стол, набедокуришь — отругают сплеча. Мы привыкли к этому и не дулись, не косились ни на кого. Колька подтолкнул меня в бок. — Мишк, а не мешало бы нам по патрону, а? На всякий такой страшный оборот, а! Вытащить его из кармана: «Видишь, мол, эту шту­ ку?» Сразу задрожит и посинеет. — Кто? — Ну, кто?.. Кто-нибудь... Я хорошо понимал Кольку. Этот «кто-то», родившийся сегодня в нашем сознании после встречи у зарослей, не имел определенного лица, не имел определенную хватку, хватку врага.