Сибирские огни, 1959, № 2

— Сымай свой. Но у того — только лямка, одна-единственная, наискось пересекав­ шая грудь, и он так рванул ее, что вместе с лямкой выхватил кусище материи, а штаны мигом юркнули вниз. Надрываясь и выламывая колени, мы приподняли обмякшую Хро- мушку и, высунув языки, перевесили ее через баранью спину. Чертило глухо блеял, вертел задом и неуклюже подскакивал. Шурка, озлобив­ шись, свирепо усмирял его пинками, приговаривая: — Ты будешь стоять, тетеря дохлая... Будешь? Колька почти подлез под баранье брюхо и копошился там, связывая овечьи ноги. Живей, — торопил Шурка. Наконец, ноги были связаны. Мы распутали бич и отпустили барана. Чертило сперва метался, даже заваливался набок, придавливая ове­ чью голову, но мы его поднимали и гнали вперед. Успокоенные овцы двигались нехотя. Шурка подстегивал их, а мы с Колькой поддержива­ ли на ходу Хромушку, которая все время сползала с Чертилиной спины. Тревога наша потихоньку унималась. И когда мы подходили к де­ ревне, чувства боязни уже не было, а были просто беспокойные мысли и слабость в теле. Чертило уморился. Подойдя к скотному двору, он привычно двинул в ворота лбом и присел, изнемогая, на задние ноги. — А... Опять приперся... — донесся голос деда Митрофана, и тотчас появился он и сам с палкой. — А, это вы, босалыги. Чисто кошки, подкрались... — Тут сторож увидел припавшего на зад Чертилу и окончательно съехавшую в сторо­ ну Хромушку. — Нешто захворала? — спохватился он. —- Ее зарезали... — Не мелите, — прошептал дед Митрофан, пружинисто приблизил­ ся к Хромушке и наклонился. — A-а... Мать честная... — Он вдруг шмыг­ нул в сторожку, тут же вернулся с ножом, и не успели мы открыть рта, как дед пиратским взмахом полоснул овцу по горлу, и тяжелая голова ее откинулась, будто на шарнире. Кровь слабой струей потекла на пыль­ ную землю, каплями удерживаясь на бараньей шерсти. — Чуть не пропала... А тут хоть мясо в пользу пойдет. Я был поражен дедовой выходкой. Я опять задрожал. И пока Коль­ ка с Шуркой освобождали Чертилу и загоняли овец, я бессмысленно гля­ дел на распростертую у проходной Хромушку. — А ну, босалыга, бери за ноги, — крикнул мне дед. — Я уже брал... Не бралось.... Подоспели друзья, и Хромушка, податливая, как тесто, на руках пе­ рекочевала в сторожку. Мы вышли и, задумавшись, встали в тени. Вы не морщиньтесь... У нас ране целыми стадами вырезали. На­ летит шайка на лошадях, пастухов упрячут и зачнут шерстить. Потом воронья на этом месте черным-черно... А кто Хромушку-то пырнул? Я рассказал деду, как мы услышали крик, как бросились в кусты, как увидели раненую овцу, а в кустах — человека, как Шурка навел на человека ружье и как тот ошалело шарахнулся от нас, удирая в глубь зарослей. А кто он — об этом мы даже как-то не думали... — Это разбойник! — сказал я. — Да, живо подхватил Колька. — Разбойник! Их, наверно, на бо­ лоте целая шайка. — Шайку бы давно заприметили, — заметил Шурка.—А вот один... Мы задумались, а дед Митрофан произнес: — Разбойник-то оно разбойник, а я вот прикидываю, не наш ли это супостатишка.