Сибирские огни, 1959, № 2

дульного — фигура вдруг метнулась от нас, точно падая на спину, и, под­ миная и раздвигая кустарник, скрылась в сырой его глубине. Только шум ветвей и листьев, будто порывы ветра, не смолкал несколько секунд. — Леший! — выдавил из себя Колька, держась за мою рубаху. Мы стояли, немые и окаменелые. Потом Шурка, опустив ружье с так и не взведенным курком, посмотрел на нож, валявшийся в траве, и сказал: — Сапожничий. Оцепенение исчезло. У меня тряслись все жилки. Колька, округлив глаза и рот, прислушивался, двигая одной лишь головой. За нами сгрудилось стадо. Овцы шарахались из стороны в сторону, сжимаясь к середине. Они понимали опасность и теснились к нам, своим хозяевам и защитникам. Чертило стоял рядом и, не отрываясь, удивлен­ но смотрел на Хромушку. Овечка была жива, она изредка дергала хво­ стом и чуть-чуть приподнимала голову. На ране вздулся багровый сгу­ сток крови. — Погнали домой, — хрипло от сухости в горле произнес Шурка. — Где же бич? Колька, слетай за бичом, будешь сзади... — А Хромушка? — спросил Колька. Он все еще не раскруглил ни глаз, ни рта. — Мы с Мишкой попрем ее на себе, попеременке... — Вы не упрете,— усомнился Колька, но Шурка грубо перебил его: — Ищи бич... Мишка, ну-ка, подсоби мне... Он присел на корточки, подставляя спину. Я со страхом косился на заросли. Мне было боязно. Мне хотелось без оглядки удрать в деревню, где вокруг — добрые избы и огороды, где вре знакомо от первого гуся до последней собаки. А тут... На Шуркиной спине, туго обтянутой рубашкой, сбегающими бугор­ ками вырисовывались позвонки. Я обхватил овечьи ноги и с трудом при­ поднял зад. Руки тряслись, ослабевшее тело не напрягалось. — Ну, — нетерпеливо буркнул Шурка. — Шевелись. — Он ждал, когда я навалю ему на спину овечку. — Не могу-у, — прошептал я, разжав руки и чувствуя, как слезы подкрадываются к глазам. Шурка зло обернулся. — Не можешь... Ну-ка, подставляй свою горбушку...— Я подставил. Шурка завозился, нервно дыша, засопел, напрягаясь. И когда зашвыр- кал носом, я понял, что он отступился. Я повернулся. Шурка сидел на траве, окровавленной ладонью шоркая лоб, оставляя красные пятна, и тупо смотрел на Хромушку. Бока ее еле-еле поднимались, глаза были закрыты. Подбежал Колька. — Я же говорил: не упрете... Ее надо к Чертиле привязать. Он, ду­ рак, все одно домой рвет,я, вот и пусть покряхтит. Шурка поднял глаза. — Точно, надо спробовать. Чертило, будто почуяв заговор, с оглядкой подался в кусты. Но Колька повернул его, подгоняя к нам. Баран увертывался, грозя своим страшным лбом. Я все же ухитрился вцепиться ему в рога. Но он пих­ нул меня мордой в живот и опрокинул» наступив на ногу. Я реванул и вы­ дернул ногу. — Стойте, надо сперва его самого привязать. Шурка быстро подскочил к барану, сунул в завитки рогов кнутови­ ще и обмотал бичом. Втроем, закусив губы и обливаясь потом, мы при­ тянули его к березке, и накрепко прикрутили к ней баранью голову. Но не было веревок для привязи: бич-то использовали... Шурка вы­ дернул из штанов ремень и коротко сказал Кольке: