Сибирские огни, 1959, № 2

В романе звучит, хотя и вторым пла­ ном, актуальнейшая тема дня — тема борьбы за мир. Прошло уже много лет, а война все еще показывает свои отвратительные гримасы. Она напоминает о себе тяже­ лыми последствиями контузий, застряв­ шими осколками в головах, обезображен­ ными лицами. Годами лежат бывшие фронтовики в больницах. Зачастую раз­ рушаются их семьи, дети остаются без отцов. Люди лишаются профессий, не имеют возможности к самостоятельно­ му существованию. Всеми своими силами, всем своим ма­ стерством стремится Аржанов избавить людей от страданий, принимает самое живое участие в их судьбе. Мысль его обращается к первопричине всех зол, к ненавистной войне... Но дальше этого не идет. Мы вправе были надеяться, что вид­ ный московский хирург, сам участник войны и послевоенной битвы за челове­ ка, к тому же в результате той же вой­ ны потерявший любимого человека, предстанет фигурой общественно значи­ тельной, надеялись увидеть его, допу­ стим, на трибуне всемирного конгресса сторонников мира... Есть у А. Коптяевой один персонаж— юный музыкант Алеша Фирсов. На про­ тяжении всего романа он вынашивает идею Сталинградской симфонии. Начи­ нающему композитору никак не дается заключительная часть, где, по его замы­ слу, широко и страстно должна зву­ чать жизнеутверждающая тема мира, тема победы человеческого разума над силами разрушения и войны. Кончается роман, а симфония так и остается неза­ конченной... Такой недопетой песней представляет­ ся нам и весь роман «Дерзание». И при- •чиной тому — неудачно избранный цен­ тральный конфликт произведения. Конфликт, или столкновение, предпо­ лагает наличие сталкивающихся сторон. Не может строиться конфликт как столк­ новение человека с самим собой. Даже знаменитая печоринская рефлексия, раз­ двоенность — явление не самостоятель­ ное, а производное, причина его лежит вовне, в столкновении человека с недю­ жинными задатками с миром «клеветни­ ков ничтожных», пустых франтов груш- ницких. В романе Д. Гранина «После свадь­ бы» нас убеждает центральный кон­ фликт между эгоистичным, потреби­ тельски настроенным Игорем Малюти­ ным и советским обществом, требующим от каждого своего представителя уча­ стия в коллективном самоотверженном труде на благо народа. Та напряженная •внутренняя борьба, которая начинается у Игоря в результате этого столкнове­ ния, предстает как процесс глубокой и закономерной ломки его сознания, рож­ дения новых связей с обществом, кру­ шения старых представлений. Все это вполно оправдано и психологически мо­ тивировано. Но Д. Гранин, как нам думается, чрез­ мерно увлекся психологическим анали­ зом, поисками душевной раздвоенности, и это привело его к созданию надуман­ ных, «внутренних», конфликтов. Кристально чистая, боевая комсомол­ ка, душа и совесть коллектива Вера Сизова сталкивается с житейской пошло­ стью, с предательством индивидуалиста Ипполитова. И у нее, подобно Игорю, начинается глубокая душевная ломка. У Веры опускаются руки, она становится безучастной к работе, отказывается воз­ главить группу по осуществлению ее идеи автоматизации станка, полностью выключается из жизни коллектива. Веру мучает не столько то, что любимый че­ ловек оказался карьеристом и подлецом. Рушатся ее представления о жизни, о людях вообще, обо всем окружающем мире. Оказывается, в идеально стройной, оранжерейной схеме ее взглядов не бы­ ло уготовано место для людской сквер­ ны! И вот потребовалось множество страниц романа, чтобы новая графа си- зовокой схемы жизни была, наконец, за­ полнена. Где, в каком институте благо­ родных девиц воспитывалась эта комсо­ молка? Почему в борьбе с индивидуа­ лизмом нужно самому становиться, хотя бы на время, индивидуалистом, в борьбе с предательством самому, хотя бы на время, предавать интересы общего дела?! Надуманность подобного «внутреннего» конфликта очевидна. Во имя того же углубления психоло­ гического анализа Д. Гранин наделяет конфликтами с самим собой многих сво­ их героев. И Генька, и комсорг Шуй­ ский, и жена Игоря Тоня, и агроном На­ дежда Осиповна — все они в той или иной степени проходят стадию рефлек­ сии, раздвоенности. В итоге — центральный конфликт, вполне убедительный сам по себе, беско­ нечными вариациями на ту же тему, слишком частыми повторами, безуслов­ но, снижается. Нет, не на путях поисков «внутрен­ них» конфликтов, не на путях изобра­ жения второстепенного, частного кон­ фликта строится боевая литература со­ временности! Лишь раскрытие острых, общественно значимых противоречий нашей действительности способно вы­ звать к жизни горячее кипение стра­ стей, высокий пафос утверждения всепо­ беждающих идей коммунизма. * * * Советская литература о современно­ сти переживает бурную стадию роста. Все большее и большее число писателей целиком посвящает свое творчество важнейшей теме нашего сегодня. Произ­ ведениям о современности еще присущи