Сибирские огни, 1959, № 2

* * * «...Лежа в постели, в потемках, под стук ходиков Дмитрий рассказывал Леле о том, что произошло за неделю на заводе, на блюминге... Леля тихо рассмеялась. — Что тут смешного? — спросил Дмитрий недовольно. — Ты вот говоришь, а мне вспомни­ лась статья в газете... Критик высмеи­ вает писателя за то, что в книге описа­ но, как муж с женой лежат в постели и разговаривают про заводские дела — про болты, про гайки... Разве, мол, об этом говорят люди в постели1 Вот мне и смешно стало: ведь мы-то с тобой тоже... Леля умолкла. Долго молчал и Дмит­ рий. — Слушай, — сказал он. — А ведь неправильно тот тип смеется над писа­ телем... Оно из жизни. Я тебе про стан, про слитки, про все такое говорю поче­ му? Ну почему? А потому, что это глав­ ное мое дело в жизни...». («Братья Ер­ шовы»), Возможно, полемическая обострен­ ность этой сцены вызовет недоумение у кого-нибудь из читателей, а такое прямолинейное сочетание интимной об­ становки с решением важного вопроса вызовет у эстета брезгливую гримасу. Но у В. Кочетова были основания вот .так, впрямую, остро заговорить о теме труда, как о «самом главном деле жиз­ ни» для советского человека, о главном призвании нашей литературы — пока­ зать труд как жизненную потребность для миллионов советских людей, как источник их настоящего человеческого счастья. Совсем еще недавно раздавались го­ лоса, требовавшие от писателей обра­ тить особое внимание на семейно-быто­ вые проблемы, показать любовь, сде­ лать предметом изображения и грусть, и тоску, и отчаяние ог любви, неразде­ ленной, несчастливой. Требование спра­ ведливое, но одностороннее. Верное, но в отрыве от главных задач, уводящее на узкую дорожку интимно-психологическо­ го мелкотемья. К каким крайностям привело однобо­ кое увлечение семейно-бытовой темати- кой! Интересный драматург, С. Алешин, автор содержательной и мужественной пьесы «Директор» написал пьесу «Одна»... В ней муж , прекрасный чело­ век (в скобках сообщается, что и работ­ ник отличный), уходит от жены , чудес­ ного человека (вновь в скобках — хо­ рошая учительница), к женщине (талант­ ливый инженер) умной, сердечной и от­ зывчивой. Женщина, в свою очередь, ради новой привязанности покинула не­ много чудаковатого, слабовольного, но вполне порядочного, любящего ее мужа (инженер, не без способностей). В фи­ нале пьесы все эти хорошие, славные люди становятся несчастными. Разбито две семьи. Почему? В русской классической литературе много произведений, целиком посвящен­ ных семье. В них женщина предстает возлюбленной, женой, хозяйкой, ма­ терью — и это понятно, если вспом­ нить, что для женщины (половины чело­ вечества!) путь к общественному труду, к общественной деятельности был тогда закрыт. Но решение семейных проблем у классиков всегда связывалось с по­ становкой глубоких и острых социаль­ ных вопросов. Недаром сугубо «семей­ ная» «Гроза» Островского оказалась, как это блестяще доказал Добролюбов, протестом против «темного царства», предсказывающим его неизбежную ги­ бель. А какие проблемы решает С. Але­ шин в пьесе «Одна»? В чем причина не­ счастья двух семей? Может быть, в этом повинны «свет­ ские условности», когда-то помешавшие счастью Татьяны с Онегиным? Лице­ мерное воспитание одного из супругов, ставшее преградой на пути Чацкого к Софье? Или общественно-социальные преграды, погубившие Ларису-беспри- данницу и Анну Каренину? Да нет — драматург и не пытается ответить на вопрос «кто виноват». Что утверждает автор? Любовь-дружбу, лю­ бовь-товарищество, любовь на основе общности интересов, борьбы? Непонят­ но. Единственный вывод, к которому приходит читатель и зритель, — лю­ бовь — могучее стихийное чувство, с ним шутки плохи. Ни разуму, ни мора­ ли советского человека любовь не под­ властна. Причина серьезной неудачи С. Але­ шина и некоторых других авторов по­ добных произведений в том, что, стре­ мясь раскрыть «душу человека», они выносили за скобки все то, что состав­ ляет истинное содержание жизни, ее на­ стоящее большое счастье — облагора­ живающий, возвышающий труд, чувст­ ва творца новых коммунистических от­ ношений. Широко и властно, в полном согла­ сии с традициями нашей литературы, звучит сегодня в произведениях совет­ ских писателей тема труда — великой преобразующей силы человеческого об­ щества. Югославские и иные ревизионисты высокомерно называют деятельность нашей партии за последние годы «прак­ тицизмом». За последние годы на основе слияния теории с практикой коммунистического строительства советский народ добился грандиозных успехов во всех областях нашей многообразной жизни. Достаточ­ но сказать хотя бы два слова — целина и спутник, чтобы понять, какого взлета, какого невиданного размаха достигли наша наука и техника, наше сельское хозяйство и, главное, наш советский че­