Сибирские огни, 1959, № 2

дворках была выпестована пресловутая «теория дистанции»? Эта «теория» обязана своим рожде­ нием испугу, растерянности какой-то ча­ сти писателей перед бурным развитием жизни. В век покоренного атома и сверхзву­ ковых скоростей, в век автоматики, ки­ бернетики и штурма космоса — ну, как тут успеть за жизнью?! Пускай все уля­ жется и утрясется... А ведь жизнь не «уляжется»! Она бу­ дет развиваться и впредь, и еще более бурными темпами. Где же тогда оста­ нутся поклонники «дистанции»? Где-ни­ будь в позапрошлом веке? «Теория дистанции» явилась в то же время уродливой формой протеста про­ тив уродливых форм связи литературы с действительностью. Целый поток се­ реньких, торопливых и поверхностных откликов на злобу дня, предлагавшихся в недавнем прошлом читателю, породил эту «теорию». Ее несостоятельность доказывается не только всей практикой русской классической и советской лите­ ратуры, но и тем фактом, что наряду с произведениями-однодневками в это же время 'появлялись и вещи значи­ тельные, глубоко и многогранно отра­ жавшие действительность: «Русский лес» Л. Леонова, «Счастье» П. Павлен­ ко, «Далеко от Москвы» В. Ажаева, произведения А. Твардовского и многие другие. Сегодня мы стали свидетелями появ­ ления целого ряда новых крупных про­ заических произведений о нашей дей­ ствительности. Один за другим вышли романы — «Соль земли» Г. Маркова, «Битва в пути» Г. Николаевой, «Братья Ершовы» В. Кочетова, «После свадьбы» Д. Гранина, «Золотое кольцо» М. Жес- тева, «Дерзание» А. Коптяевой и т. д. В них рассказывается о многих важней­ ших событиях и проблемах жизни нашей страны за последние годы. С невольным волнением и насторо­ женностью раскрываешь книгу, где вче­ рашние очерки, сообщения и коррес­ понденции превратились в образы, обоб­ щения, сюжеты и конфликты. А не по­ вторится ли печальной памяти история со скороспелыми откликами на злобу дня? Не будет ли новой пищи для сто­ ронников «теории пафоса дистанции»? Ведь это не анекдот: писатель со всем пылом души воспел первую единицу сельскохозяйственной организации — полеводческое звено. Едва успел роман дойти до читателя, как общепризнан­ ным стало, что звенья в полеводстве приносят лишь вред. И Е. Мальцев за­ сел за переделку — руководить поле­ водческим звеном заставил носителя отсталых настроений. Первое, что бросается в глаза при чтении новых романов, — современ­ ность жизненного материала, положен­ ного в их основу, сочетается с серьезны­ ми раздумьями над смыслом происходя­ щего, писатели стремятся найти место* и значение сегодняшнего факта, явле­ ния в общем строю задач страны, пыта­ ются заглянуть в будущее. Большую часть произведений объеди­ няет одно качество, которое можно опре­ делить словом убежденность. Убежденность влечет за собой автор­ ское пристрастие в оценках происходя­ щего, зачастую публицистичность и по­ лемическую заостренность произведе­ ния. Все эти черты в большей или меньшей степени присущи романам,, о которых идет речь. Убежденность не свойственна людям • колеблющимся, раздвоенным, декадент- ствующим. Убежденность — качество- борца, она в дружбе лишь с большой правдой. В чем существо убеждений советских писателей? Они убеждены в необходи­ мости отстаивать мир и прогресс, инте­ ресы советского Отечества и советского- народа. А дальше их мысль обращается к Коммунистической партии — вырази­ телю дум и чаяний народа, вдохновите­ лю и организатору его победоносного движения вперед, к коммунизму. Так в представлении советских литераторов: понятия народность и партийность сли­ ваются в одно единое целое. Всем опытом советской литературы доказано, что необходимое условие ус­ пешной работы над современной те­ мой — глубокая связь писателя с жизнью народа, вдумчивое изучение материала и... достаточно длительная разработка темы. — Как «длительная»? — воскликнет читатель. — Применительно к теме со­ временности призыв к длительной ее разработке означал бы отказ от литера­ туры о современности. Да ведь это та же «теория дистанции»! Совсем нет! Речь идет о теме совре­ менности вообще, а не о данном кон­ кретном случае ее разработки. Безусловная истина, что лишь на ос­ нове глубокого и всестороннего знания жизненного материала может появиться по-настоящему глубокое, нужное произ­ ведение. Передовые литераторы всегда восставали против так называемого «ту­ ризма в литературе»: задумал писатель «осветить» ту или иную тему, совершил туристский вояж к месту действия сво­ их героев — и книга готова. Настолько же актуальная, насколько и поверхност­ ная. В. Кочетов написал роман о рабо­ чем наших дней, о рабочем, который яв­ ляется не просто потребителем того, что создают деятели литературы и искусст­ ва, но и «заказчиком духовных ценно­ стей». — Роман «Братья Ершовы», — рас­ сказывает писатель, — был задуман несколько лет назад, после того, как я побывал на одном из южных металлур­ гических заводов. Рабочие, с которыми я там встретился и подружился, выска­