Сибирские огни, 1959, № 2

низким, его следовало наращивать. Работу, видимо, прервал сенокос и надолго —- до осени: ведь за сенокосом — уборочная. Мы забрались внутрь сруба, походили по стенам и на прощанье ре­ шили сбросить несколько бревен. — Только чтобы не услышали, — предупредил Шурка. Рубили сруб начерно, без мха, и тонкие бревешки легко вынимались из гнезд. Мы спускали на землю сперва один конец, потом другой и так увлеклись делом, что не заметили, как сняли два венца, и только неожи­ данно всполошившиеся гуси остановили нас. Мы опомнились и побежа­ ли прочь, унося с собой запах свежей древесины и ощущение неудержи­ мой буйности. Целыми днями бездельничали, если не считать, что кололи дрова,, носили- воду да окучивали картошку. А теперь и хлопоты в огороде пре­ кратились — все там набрало сил и могло расти и зреть без нашей помощи. Мы ходили в Клубничный березняк за ягодой, бродили по гороховым полям колхоза да загорали на берегу озера Крутышки, расположенного посреди деревни. На берегу иногда появлялись Витька с Толькой — сыновья нашей соседки Кожихи. Они приходили с книжкой, усаживались в отдалении от нас, раздевались до трусов и, читая, прогревались на солнце перед тем, как лезть в воду. Купались они всегда в трусах, не то, что мы — наги­ шом, — и, надо сказать, плавали хорошо, особенно старший — Толька. Ровно через час показывалась их мать и издали пронзительно кричала: — Витя и Толя, идите кушать! Они одевались и уходили, молчаливые и спокойные, и мы провожа­ ли их — кто любопытным, а кто презрительным взглядами. Вот уже более полугода они живут здесь, а все еще ни о кем не сдружились и, наверное, не сдружатся. Наши ребята считали их'слишком грамотными и гордыми. Правда, мне что-то нравилось в них, но что — я не мог себе объяснить. Была в их жизни какая-то непонятная строгость и скрытность, не то, что в нашей шалопутной жизни — все наружу, все на виду. Но я не спорил с Шуркой и Колькой и поддерживал установив­ шееся мнение: братья нам не друзья. ГЛ А В А В Т О Р А Я Когда в колхозе начался сенокос, для нас нашлось дело. В самой де­ ревне и за околицей взрослые рыли силосные ямы. Мы пристроились бы­ ло с лопатами, но бабы прогнали нас, сказав, что развяжутся наши пу­ пы. Землю бросать было, действительно, трудно — тяжелая глина при­ липала к лопате, и при броске лопата вырывалась из рук. Но когда стали возить свежескошенную траву и закладывать в траншею, тетка Дарья — председательница — подозвала нас: — Слушайте-ка, мужички. Сейчас приедут на Игреньке. Так вот, выпрягайте его и уминайте траву. Бабы поддержали: — Вот это по ним. ; — Им и пару лошадей можно. —■Хватит одного Игреньки. Мы с радостью принялись за работу. Игренька был нашим любим­ цем. Необычайно сильный и красивый, этот жеребец не кусался, не ля ­ гался и не уросил. Но когда мы попытались свести его в яму, он уперся. Яма была хоть и глубокой, но больше, чем наполовину завалена травой, так что нечего Игреньке было опасаться. Мы-то это понимали, а он — нет. Пришлось его ударить хворостиной. Лишь после этого конь, спустив, передние ноги ниже по откосу, скакнул и по брюхо увяз в траве.