Сибирские огни, 1959, № 2

человека более чувствительным к раз­ дражениям, чем глаз, и особенно рого­ вица — прозрачная оболочка, славно куполом прикрывающая зрачок и радуж­ ную оболочку глаза. Роговица идеально прозрачна, и поэтому трудно предста­ вить, что вся она пронизана тончайши­ ми разветвлениями нервов. Долгое вре­ мя вообще высказывалось сомнение в их существовании: считали, что рогови­ ца сама по себе обладает такими же свойствами, что и нервы. Это мнение подкреплялось тем, что нервные волок­ на роговицы не удавалось выделить обычным путем, с помощью окрашива­ ния. Однако в конце концов и эти со­ вершенно прозрачные нервные волокна научились окрашивать. Тогда на препа­ рате отчетливо выделилась необычайно густая сеть тончайшей нервной паути­ ны. Это она так чутко реагирует на ма­ лейшее раздражение. Достаточно неве­ сомой пылинке попасть на роговицу, как в мозг поступает мгновенный сигнал, в ответ на который следует молниеносная команда. И хлоп!.. Веки смыкаются, словно мокрой тряпочкой сметают не­ прошеную гостью. ...Но вот глаз обильно орошен слабым раствором новокаина. И происходит по- истине чудо. Несколько минут спустя нервные разветвления роговицы уже не реагируют на раздражения. Чтобы обез­ болить другие ткани глаза, хирург обычно делает две обезболивающие инъекции. Только во время этих уколов оперируемый и чувствует незначитель­ ную боль. Дальше вся операция проис­ ходит безболезненно... Давайте приблизимся к одной из ка­ талок. В предоперационной на нее ощупью, кряхтя, взбирался старик с окладистой седой бородой. Он ничего не видит. Посмотрим в историю болезни. «Катаракта на обоих глазах», — гласит диагноз. Что это за болезнь? Катаракта — широко распространен­ ное заболевание, когда в силу ряда при­ чин хрусталик — эта прозрачная двоя­ ковыпуклая линзочка, преломляющая световые лучи, проходящие через зра­ чок так, чтобы они, как в фокусе, соби­ рались на сетчатке глаза, — начинает мутнеть и все слабее пропускает свето­ вые лучи. Человек видит все хуже и хуже. Наконец, наступает момент, когда хрусталик становится настолько непро­ зрачным, что наступает полная потеря зрения. Основная причина катаракты — повреждение сумки, то есть прозрачной оболочки, которая окружает хрусталик. Методов лечения этого заболевания наука еще не открыла. Существует только один способ — удаление хруста­ лика. Именно эту операцию и произво­ дят нашему дедушке. Процесс обезболивания завершен. Врач-ассистент с помощью специальных зажимов широко разводит веки. Нельзя допустить, чтобы больной моргнул, это может серьезно помешать успеху опера­ ции. К делу приступает хирург. Острей­ шим скальпелем делается небольшой разрез в месте, где роговица соединяет­ ся с твердой непрозрачной оболочкой — склерой. Особым трехгранным копьецом рассекается радужка. Помутневший хрусталик выдавливается специальным инструментом. И тогда наступает неве­ роятно волнующий больного момент... Он видит свет! Впрочем, и врачи, уже сделавшие не одну сотню подобных операций, и опе­ рационные сестры, помогающие им, — все взволнованы. — Ну что, дедушка, видишь меня?— ласково спрашивает хирург. — Вижу, милый... вижу, дорогой!..— растроганным голосом отвечает боль­ ной. — А ну-ка, сосчитайте, сколько пальцев? — спрашивает врач-ассистент. — Три, голубушка, — точно опреде­ ляет количество пальцев дедушка. Совершилось такое обыденное, но в то же время каждый раз чудесное явление: человек прозрел. Только тот, кто пере­ жил трагедию потери зрения, кто хотя бы недолгое время был слепым, может по-настоящему понять, что значит вновь увидеть свет. Но настало время сказать, где мы на­ ходимся, и познакомиться с тем чело­ веком, который только что на наших глазах совершил «чудо»: вернул челове­ ку зрение. Мы — в операционной глаз­ ной клиники Новосибирского мединсти­ тута. А хирург, за работой которого мы наблюдали, — заслуженный деятель науки профессор Аарон Абрамович Ко­ лен. Впрочем, операция еще не закончена. Надо наложить на разрез несколько швов. Это — тончайшая «ювелирная» работа. Но с каким мастерством выпол­ няет ее врач! Вообще работа хирурга-офтальмолога требует огромной точности и виртуозней техники. Ведь при операциях на таком сложном органе, как глаз, порою не только миллиметр, но и десятая доля его играет решающую роль. Может быть, именно поэтому подавляющее большин­ ство врачей-офтальмологов — женщины. Например, в обеих новосибирских глаз­ ных клиниках, кроме А. А. Колена, мужчин-врачей нет. Очевидно именно женскими руками с их тонкими и гиб­ кими пальцами легче владеть теми тон­ чайшими инструментами, что применя­ ются при хирургии глаз. Но посмотрим на пальцы профессора. Они совсем не похожи на «гибкие, длин­ ные, нервные» пальцы хирурга, о кото­ рых так часто читаем мы в очерках и романах. У Колена широкая рука с ко­ роткими и толстыми пальцами. Но не­ многие женщины смогли бы наложить такие точные, аккуратные, подлинно художественные, — не побоимся этого слова, — швы. Но закончим рассказ об операции. 8. «Сибирские огни» № 2.