Сибирские огни, 1959, № 2

И Настя рассмеялась. Она смеялась над этим получеловеком — Филькой Дерюгиным, над всем, что стряхнула со своих плеч, смеялась оттого, что она теперь Гурова, что может идти в любую сторону, куда захочет, что так просторен и бескраен мир... В тот же вечер Дерюгин рассказывал за кружкой пива друзьям-со- бутыльникам про совсем дикую женщину, которую только что встретил за рудником в кладбищенской роще. — Ходит, стерва, да кресты раскачивает. А то подойдет к другой могиле и давай ее передними лапами раскидывать. Любушка-буфетчица слушала его, облокотись на буфет, презритель­ но опустив нижнюю губу: — Болтаешь, козел! Откуда у нее лапы? — А как их назвать прикажешь, если они шерстью обросли? — Дурак! — А ты сволочь. — Досволочишься! — А ты не перебивай! Ну вот, руки у нее в шерсти, значит, сама ь одной рубашонке нижней, босая. Подхожу, спрашиваю: «Чего блу­ дишь?» А она: «Хи-хи-хи», — в ответ. — Врешь ведь! — опять перебивала Любушка. — Ночью на клад­ бище ты и за поллитровкой не пойдешь! — Как раз за тем и хожу. Обойду все могилы, ощупаю букетики цветов, глядишь, в каком-нибудь бутылочка окажется, а вместо тикетки— бумажка приклеена, дескать, тут покоится такой-то и тот-то, помяни его душу за упокой, добрый человек, выпей сие на доброе здоровье. — Почему же ночью, а не днем черти носят тебя на кладбище? — А потому, что ты, сволочь, рано буфет закрываешь! — рассердил­ ся Филька. Любушка тут же вылезла из-за прилавка и взяла гостя левой рукой за ворот, а правой — сзади за гашник и готовилась препроводить его за дверь круглой коленкой, но остановилась только потому, что Дерю­ гин назвал фамилию одичавшей женщины. — Досказывай, — приказала она извивающемуся в ее крепких ру­ ках Фильке. — Дык ты отпусти прежде! — Отпусти, отпусти! — заступились дружки-пропойцы. — Дай по роже и отпусти! Любушка так и сделала. Запив кружкой пива оплеуху, Филька фантазировал про Колмыкову вплоть до закрытия буфета. И, наверно, хорошо поступила Анастасия Арсентьевна, что не оста­ лась на ночь в Кедровом, ведь там по ее адресу наутро полились новые сплетни. Она вышла на дорогу и с попутными машинами доехала до Междуречья. Долго колебалась Настя, прежде чем решиться — восполь­ зоваться приглашением стариков Дедовых и остановиться на квартире у них или пойти в палаточный городок к молодым строителям. Останови­ лась на последнем. С радостным чувством, с новым ощущением себя, Анастасия Ар­ сентьевна поселилась в брезентовой палатке вместе с девушками-комсо- молками, прибывшими на стройку из Владимирской области. Одна из них, Зина Трошина — полная, краснощекая девушка с какими-то удиви­ тельно бирюзовыми глазами,'— оглядела Настю и вдруг заявила: — Я страсть неприспособленная. А ночью все боюсь чего-то, — и вплотную придвинула свой топчан к Настиному. Устроившись с жильем, Настя пошла к Петру Ивановичу Дедову за обещанным направлением в бригаду грузчиков на каменный карьер. Петр Иванович протянул ей бумажонку, пробурчав: