Сибирские огни, 1959, № 12

— «Получилось»...—г передразнил Рогов. — Не делом на уроках ты ■начал заниматься. Ведь вот что в правилах сказано? Сказано... И Егорке пришлось выслушать очередное наставление, после которого Рогов спросил: — Понятно? Егорка, как и в прошлый раз, ответил на этот вопрос утвердительно. — Иди, — сказал Рогов, — »и чтобы я больше о твоих проделках не слышал! Егорка вышел. А Рогов, минут десять спустя, торжествующе выкладывал Глебу Фо­ мичу: — Что я говорил! А?.. Перестраивается Егорка-то!.. Шалить даже на­ чал. Ну да это ничего, такую-то дурь я из него живо выбью. Каково, бра­ тец?.. Вот так-то, зелена ягодка!.. Однако слушая Рогова, Глеб Фомич сомнительно покачивал голо­ вой и задумчиво щурился. Назавтра заметили, что Егорка притих, но и грустным он не казался. Наоборот, кошачий огонек, появившийся у него в глазах в тот день, когда он впервые побывал в кабинете Рогова, стал гореть еще ярче. Однако пос­ ле занятий он, как всегда, уходил на сеновал и просиживал там до поздней ночи. В эти дни Софья Даниловна говорила Рогову: — Не знаю, как дома Брагин себя ведет, а в школе, кажется, вошел в равновесие — не шалит, но и ворон перестал ловить на уроках. И как это вы его раскачали? Ведь я сколько времени с ним билась — и никакого толку! — Опыт, уважаемая, опыт, — с чувством превосходства отвечал Ро­ гов. — Ведь только в процессе практики удается познать все тайны дет­ ской психологии. Ведь мы, педагоги, должны... что?., творчески подходить к каждому ученику и на основе практики вырабатывать свой индивидуаль­ ный стиль работы... Когда по улицам глухо зашуршали желтые, но еще не высохшие ок­ тябрьские листья, забиваясь на зиму под деревянные тротуары и в разные щели, Егорка начал убегать снова в тайгу. Там он подолгу просиживал где-нибудь на камне или на пне. Он мог часами следить, как осыпается оранжевая хвоя лиственниц, ложась на изумрудный мох, или как треплет­ ся березовый'листик, повиснув на паутинке. Из лесу он приносил обломки коры, пихтовые и рябиновые ветки, листья и поднимался с ними на се­ новал. В один из этих дней Егорка прибежал к деду Антону, который жил на пасеке километрах в десяти от прииска. В сенях большой крепкой избы дед Антон набивал на новую бочку обручи. — Здравствуй, дедушка! — A-а.... пришел, наконец. Здравствуй, здравствуй, Егор Алексеевич,— радостно произнес дед, кладя на верстак молоток и зубило и снимая с се­ бя брезентовый фартук. — Ну, проходи, проходи, варнак этакий... Егорка вошел в горницу. — Медом тебя не заманишь... — продолжал добродушно ворчать дед. — А это что у тебя?.. Зверь! Дед заметил, что Егорка держит в руках кепку, из которой выгляды­ вает мордочка бурундука. — По дороге поймал, — объяснил Егорка. — Из дупла вытащил. — Тогда давай его в клетку... — сказал дед Антон и снял с маральего рога, прибитого к стене повыше медвежьей шкуры, проволочную клетку. Вместе с Егоркой они посадили в нее бурундука. И