Сибирские огни, 1959, № 12

майор, любимец солдат. В бою л од Москвой его изрешетило •осколками. Пришлось отнять обе руки и обе ноги. Он наот­ рез отказался ехать домой в Баку, чтобы не быть в тягость семье. Его умоляла жена, умо­ ляла Ася — не помогло. Сей­ час он жил в Нальчике в доме инвалидов. — Как бывало, представ­ лю его одиноким, беспомощ­ ным, так сердце и разрывается. — рассказывала Ася. — Нако­ нец все бросила и приехала сю­ да. В день несколько раз хожу к нему. Ты только представь, представь себе: нет рук и ног.— Ася закрыла лицо рукавичка­ ми. — А так он здоровый. Ли­ цо красивое, молодое. Приду — шутит, смеется, просит: «Под­ неси руку — поцелую!» А се­ годня утром умолял: «Уезжай, Асенька! Не мучай меня и себя. Каждый твой приход — и счастье, и новая прядь седых волос. Уедешь — мне легче будет». * Я сел рядом с Асей и обнял ее за плечи. Мне хотелось успокоить, уте­ шить ее, и я целовал ее холодные руки. Но разве поможешь такому горю? И все-таки Асе, должно быть, стало легче. Прижимая голову к моей груди, юна затихла, а потом рывком поднялась. — Идем, дела не ждут. Мы шли с ней, чувствуя себя удивительно близкими, нужными друг другу. Мне хотелось помогать ей, беречь ее и сделать все, чтобы она безза­ ботно пела свои песни на радость людям... Иван Гагарин теперь подолгу душевно разговаривал с хозяйкой о жизни, о войне. Он прочистил дымоход в печах, поправил калитку, привез с базара кукурузную муку и дрова, часто играл с мальчиком. А меня мучил предстоящий разговор с хозяйкой. Уже с месяц письмо лежало в кармане. Хозяйка чувствовала мою подавленность, иногда спра­ шивала: — Что это с вами? Вы как будто не в себе. Уж не случилось ли .что? * Я вспоминал, как мама, узнав о гибели старшего сына, всю ночь кри­ чала и голосила так, что было слышно на улице. — А может, скрыть от нее? — шептал я ночью Ивану, слушая рев вет­ р а за окном. — Что ты, разве можно такое скрыть от жены? — Боюсь я... А вдруг с ней что-нибудь случится? — А мы-то на что же? Наконец, так ничего и не придумав, мы решили сказать все прямо. На земле в эти дни был праздник. Снег растаял, в парке все просохло, и только под каждой серебристо-голубой елью еще лежали кружки сине­ го, истекающего снежка. В него вмерзли нижние лапы елей. Эти снежные пятна уже подплыли, пахли сыростью, вешней талью. А вот и они прев­ ратились просто в мокрые пятна. Уже распустились абрикосы. Их белые ветви, изумляя людей, свесились через заборы. Но в этот вечер из Пятигор-