Сибирские огни, 1959, № 12

му. И тут, братцы, что-то взыграло во мне. Вспомнил, что солдат я, воин, а не мямля. Обозлился на себя и пополз осторожно, лужу ищу. Нашел, присосался к ней. А лужа хорошая: светлая да студеная, на травке раз­ лилась. Ромашки из нее торчат. Прислушиваюсь к себе: силенка в теле еще бродит. Эге, думаю, это уже порядок, нашел палку и потащился в сторону дороги. Вот это, братцы, поход был так поход. Кавалерия на че­ репахе! Кругом в темноте засмеялись, засмеялся и сам Иван Гагарин. — Чудно вспомнить! Скок, скок на одной ноге, и кувырк в траву. Ча­ сок лежу, вывалив язык. И опять скок, скок. А то лягу, руками толкаюсь, ползу. Глядь, ночь прихлынула. Ну, конечно, поспал, а утром снова двинул в поход. И еще ночь спал. А идти-то было—раз плюнуть, всего ки­ лометров пять. Но иду, и никаких гвоздей. Расстояние сантиметрами уменьшается. Наконец вижу —дорога! Закат уже гаснет, сумрак густой. А дорога вся усыпана осколками розовых луж. Ну, скажи, будто кто их раскалил. Дальше темное поле, а среди него тоже пышет оранжевая лу­ жа. Запомнил я и это, как облако. Допер я до своей дороженьки и на обочине хлопнулся, потерял сознание. Помню только: обрадовался лопу­ хам и запаху пыли. Так пахнут все родимые дороги. И еще слышу, буд­ то где-то за тридевять земель голос: «Братцы! Солдат наш!» — Вот так-то, милачок, — обратился Гагарин ко мне.— Нельзя те­ ряться! Бейся до последнего патрона, а кончился боевой комплект — иди в штыковую! Сидевшие кругом солдаты наперебой принялись рассказывать о сво­ их ранах и боях. А мне все чудилась дорога Ивана Гагарина и темное по­ ле с пламенеющей лужей. И особенно остро почувствовал я близость к этим людям. — Вы поймите, я живу второй раз. Я смерти насмотрелся в глаза, будь она проклята! Работать, хлеб сеять и никаких чтоб выстрелов, и точ­ ка. Так оно и случится, вот только свернем башку фашистам! — со страстью говорил долговязый солдат. Я слушал и представлял, какой прекрасной будет жизнь, когда окон­ чится война, когда весь народ начнет сеять хлеб, отстраивать города, заводы. Море гудело, вздымались волны, светало... 3 Наконец после вереницы всяческих мытарств мы добрались от Баку до Прохладного. Отсюда на пригородном поезде рукой подать до Наль­ чика. Сияла луна, искрился снег, было холодно. Передо мной чернели гру­ ды взорванного вокзала, валялись вагоны вверх колесами. Я впервые ви­ дел место, где прошумела война. Не верилось, что совсем недавно здесь ходили немцы, стояли их часовые, здесь расстреливали, полыхали пожа­ ры... — Удивлен, брат? — спросил Иван Гагарин. — А я два года видел этакое. Ну, шагаем, шагаем! — А может быть, ты один, а? Все-таки встреча, я буду мешать. — И я остановился, но Иван выругал меня. Мы шли по белой мерцающей дороге. Снег вспыхивал зеленоватыми искрами. Было очень светло, улица виднелась из конца в конец. Единст­ венный голый тополевый парк просматривался насквозь. Он был залит светом, как площадь, только тени от светлых, серебристых тополей рез­ ко исполосовали нетоптаный снег. В черных окнах домов горели лунные блики. 4. «Сибирские огни» № 12.