Сибирские огни, 1959, № 12

ных маневров и, внезапно зарычав, попятился от протянутой руки. — Значит, расходятся дорожки? И на призыв вместе не пойдем? Не попутчики? — грустно спросил Кеша еще раз, и чувствовалось, что он уже и не ждет ответа. — Выходит, так... — Ну, что же, большому кораблю — большое плаванье,—кисловато отшутился Кеша и, пожалуй, именно от обиды вдруг на минуту стал пре­ жним балагуром. — Вот демобилизуюсь года через три-четыре и приду к тебе: «Товарищ капитан, мотористы на ваш дизель-электроход не тре­ буются?» — Не трепись. Без тебя тошно, — неожиданно душевно и грустно сказал Валерка и, взяв Кешу под локоть, потянул его в сторону от по­ блескивающей нефтью околопристанской мелкой воды. Они поднялись на взвоз, дошли до перекрёстка, с которого следова­ ло сворачивать налево, в сторону чайной, но Валерка упрямо пошел на­ право. Ах, какое засушливое, трудное выдалось лето! И запоздалая кукуш­ ка где-то за селом, за таежной речкой Коченгой, капала и капала сере­ бряные капельки своего грустного зова. — Так ничего у тебя с Антониной и не получается? — негромко и не особенно сочувственно спросил Кеша и сразу рассердился — так угрюмо и замкнуто стало лицо Валерки. — Ну и плюнь на нее, раз не получает­ ся! Тоже мне, сильно интеллигентная! Мало тебе девчонок! С разженей связался! Ей, может, генерал-директор снится! Он говорил все возмущеннее, а Валерка, почему-то не взрываясь, тер­ пеливо ждал, когда друг выкричится, — настолько глубокое сочувствие и боль окрашивали яростные слова Кеши, сводя на нет всю их вздорную резкость. Разрядясь, Кеша перевел дух, засмеялся и сказал уже гораздо спо­ койнее: — Ну, ладно, Валера, пусть она лучше всех на свете, а пойдем все- таки на призыв вместе, — он стиснул Валеркин локоть и опять стал пре­ жним Кешей, способным видеть любую свою мечту гораздо яснее и бли­ же, чем то, что было рядом. — Ты понимаешь, есть шанс по морям по­ плавать, океана понюхать. Это тебе не- «Орленок». А механизмы там, тех­ ника какая! Профессором вернешься. Вот у меня отец еще в двадцать восьмом на службу пошел. Так он Севастополь всю жизнь помнил. И мне наказывал — служить придется — старайся на флотах. В те времена и то линкоры по двадцать пять тысяч тонн были и миноносцы — знаешь как быстро шпарили. А теперь что там делается? Точной механики, авто­ матики всякой, электрики, радиолокации! Эх, да какой же это человек, если он на военно-морской службе не был?! — Ну, отсюда в Севастополь не попадешь! Тут Владивосток, а то Курилы... Севастополь! Придумал... — Ну, и что ж? Ведь там Тихий океан рукой подать! Вот! — Кеша ткнул рукой на восток, словно Тихий океан действительно был от него где-то совсем близко, за голубым заборчиком нового универмага. Большой и — откуда ни начни — одинаково незнакомый и манящий мир со всеми его морями и океанами звал авиапортовского Кешу в даль бесконечных странствий, как подросшего журавля — первая осень. Но Валерка вдруг угрюмо попросил: — Нет, уж ты, Иннокентий, пожалуйста, не сбивай меня с курса. Без тебя свальных течений хватает, — и, сославшись на то, что завтра в четыре отваливать, решительно протянул Кеше руку. Однако дойдя до пристанского взвоза, он замедлил шаг, присел на одинокую лавочку над обрывом и рассеяно засвистел вечное Кешино: